Наш человек в Мьянме
Шрифт:
Почему мьянманцы считают недопустимым поставить на землю сумку с продуктами, даже если это — полиэтиленовый пакет из супермаркета? Понятно, что земля — грязная, и что продукты, находящиеся на уровне ног, автоматически становятся не вполне чистыми. Но пакет, в котором они находятся, как правило, все-таки герметичный и водогрязенепроницаемый. И почему в таком случае пакеты без проблем можно ставить в багажник старого такси, который часто по своей загрязненности может соперничать с самыми антисанитарными янгонскими помойками?
Почему среди мьянманцев так популярны черные костюмы? Понятно, что черный костюм — это костюм на все случаи жизни — на свадьбу, на похороны и на деловую встречу. Но почему мьянманцы категорически не приемлют костюмы,
Почему мьянманские дамы обожают остановиться где-нибудь в узком проходе и загородить движение? Тот, кто скажет, что и в России многие тетушки такие же, будет неправ. В Мьянме это явление — куда более массовое, хотя, может быть, оно вызвано тем, что Янгон вообще производит впечатление «сжатого» города, и узких мест там по определению куда больше, чем, скажем, в Москве.
Почему мьянманцы, если они надевают чистую выглаженную белую рубашку, так любят поддевать снизу майку с цветастым крикливым узором? Или, может, мы имеем дело с их тайным сговором с рекламными компаниями? Стоит мьянманцу чуть-чуть вспотеть, рубашка прилипает к спине, и рисунок футболки проявляется снаружи весьма отчетливо. Таким незамысловатым образом вполне можно увидеть на официальной рубашке мьянманца внезапно проступивший силуэт Шведагона, или пагоды Багана, или пальмы Нгапали.
Почему мьянманцы, упрекая европейцев за то, что они целуются на улице, сами совершают поступки, которые европейцам кажутся довольно бесстыдными? Например, я несколько раз видел, как молодые янгонские мамы спокойно кормят грудью малышей в янгонских автобусах. Делается это с той же степенью интимности, с какой они производили бы это в одиночестве. Я согласен с тем, что все естественное — не безобразно, и в европейской традиции еще художники эпохи Возрождения наглядно это демонстрировали. Но почему в таком случае неестественным и вульгарным мьянманцам кажется поцелуй на улице?
Почему мьянманцы, глядя на Луну, считают, что там изображены заяц и пожилой человек? Конечно, фантазировать можно до бесконечности, но почему представители других видов животного мира, а также люди других поколений оказались обиженными в этом полете фантазии?
Почему мьянманцы, когда испытывают уличный громкоговоритель, говорят в микрофон не «Раз-раз» и не «Раз-два три», а «Алло-алло-алло»? На мой взгляд, «Алло» предполагает обращение к кому-то в надежде на ответ. И поэтому для меня сцена, когда висящий высоко над пагодой или монастырем громкоговоритель зычно взывает к небу «Алло-алло-алло», выглядит довольно сюрреалистично, с определенным элементом мистики.
Почему когда мьянманцы борются с проституцией, они делают это примерно так, как в России борются с коррупцией? Например, в Пьинмане, которая сейчас территориально входит в Нейпьидо, власти постановили заменить все непрозрачные двери в отдельные комнаты в караоке-клубах на стеклянные. При этом никто не задумывался над тем, что кроме караоке-клубов существует еще немало мест, где можно спокойно предаваться порокам, и на все стеклянные двери не навесишь.
Почему у мьянманцев чувство неловкости порой выражается довольно странным образом? Например, в янгонских автобусах не особенно принято уступать места пожилым людям. Обычно мьянманцы смотрят друг на друга, оценивая, кто здоровее и крепче, а самый здоровый и крепкий, как и в России, любит притворяться спящим. Иногда все ждут, когда вмешается кондуктор и сгонит кого-нибудь с насиженного места: в этом случае с кондуктором спорить не принято. Тем не менее, чувство неловкости от вида стоящего пожилого человека снимается у мьянманцев весьма просто: все с готовностью предлагают подержать на своих коленях его ил ее сумку. Когда пожилой человек отдаст сумку в надежные руки, временный хранитель держит ее с таким видом, будто выполняет ответственное государственное
Почему в янгонских кинотеатрах время сеансов обычно зафиксировано на веки вечные? Чаще всего расписание сеансов выбито на табличках над кассами и над входными дверями. Обшарпанность табличек и пыль на них заставляют думать, что заказаны и изготовлены они были еще в те времена, когда Бирма вовсю строила социализм. В большинстве кинотеатров Янгона дневной сеанс начинается в 3-30, а вечерний — в 6-30, вне зависимости от длительности фильма. Мьянманцы объясняют, что это — показатель национального характера, когда человек желает жить в стабильном мире, в котором все известно заранее, и если постоянная величина становится переменной — человек реагирует весьма болезненно. Кстати, еще один повод задуматься о том, почему так долго страна была «законсервирована», и почему в ней так долго существовала военная диктатура. Кроме того, мьянманцы обычно ходят «в кино», а не на конкретный фильм, и приходят к кинотеатру, часто не имея представления о том, что они сегодня в нем увидят. Все это хорошо, но только кто бы мне объяснил, почему, например, мьянманские поезда ходят обычно не по расписанию, а так, как им заблагорассудится?
Почему мьянманцы прямо-таки покатываются со смеху, когда кто-то падает? Если это к тому же толстая женщина, и перед падением она еще неловко помашет руками, то веселье приобретает характер безудержного хохота. Я понимаю, что эта реакция отчасти сформирована мьянманскими фильмами, где самой смешной считается сцена, когда жена ударяет мужа сковородкой по лбу, а муж, закатив глаза и скорчив дебильную физиономию, медленно и с чувством сползает по стенке. Но почему, смеясь над падением другого, мьянманец не думает, что в следующий раз точно так же будут смеяться над ним, а ему при этом будет не смешно, а больно?
Почему образность бирманского языка приобретает иногда самые неожиданные формы? Понятно желание целомудренного общества не называть своими именами, например, мужские половые органы: один из самых распространенных эвфемизмов — «золотой цветок», хотя ничего золотого я при всем богатом воображении там не могу представить. Но когда мьянманец именует собственный кулак «фруктом руки» («ле-ди»), и вместо фразы «Я дам тебе в морду» на полном серьезе спрашивает «Хочешь ли ты покушать фрукт руки?», мьянманские разборки больше становятся похожи на «Камеди клаб», чем на прелюдию к реальной драке.
Почему мьянманцы любят демонстрировать свою принадлежность к офисному сословию тем, что кладут в нагрудный карман рубашки несколько авторучек так, чтобы они торчали своими колпачками сверху? Я понимаю, что работником офиса быть престижно, и человек всячески стремится показать, что он не трудится в поле и не подметает улицы. Но почему именно авторучки в кармане стали символом того, что жизнь удалась? Впрочем, видимо, у каждого народа есть свои подобные примочки. Говорят, что у «красных кхмеров» в Кампучии, например, начальник отличался от рядового бойца наличием нагрудных карманов на куртке. Присутствие ручек в этих карманах вполне могло бы рассматриваться как следующий шаг вверх по ступенькам чиновничьей иерархии.
Почему большинство мьянманцев при письме кладут перед собой тетрадь не горизонтально, а вертикально, и пишут текст снизу вверх, но так, что он все-таки в итоге будет расположен горизонтально? Я понимаю, что мьянманские буквы — круглые, и их можно писать с любой стороны. И что парты в школах маленькие и узкие, а в офисах госучреждений обычно за одним столом сидят по два клерка. Но почему они при этом пишут снизу вверх, а не, скажем, как китайцы, сверху вниз?
Почему мьянманцы, когда случается что-то неожиданное, например, кто-то сзади громко чихает или внезапно хлопает в ладоши, чаще всего восклицают: «Пайя-пайя», что можно перевести как «Будда-Будда»? Это тем более поражает воображение, если вспомнить, что в подобных ситуациях русские люди обычно употребляют совсем другие слова.