Наш десантный батальон.
Шрифт:
"галстуки".
– Пошли дорогие… Поехали!
От Сереги Антоненко до моих БТРов все зашевелилось.
Задвигалось. Мы ощетинились.
– Огонь всем - короткими.
– 372-й, НУРСиками, НУРСиками поливай "зеленку". Вот молодец!
Моя часть "ниточки" по одной по две, где на сцепке, где как… Пошло, пошло, поехало, наконец и БМП прошли. Всеееееее!!!Тишина,
– Всем за насыпь, пополнить бк. Доложить о потерях.
– Приготовиться к встрече колонны.
У меня только трехсотые, около десяти (простите, ребята, хоть убейте, точно не помню, но действительно, где-то так).
Время - ого-го!!!
Три часа уже "работаем".
Имейте совесть, господа правоверные. Отдыхать уже всем пора.
– "Водник", я "Флейта". "Шура - Запускаю Берлагу", принимай.
– Броня, всем на дорогу. Короткими - ОГОНЬ!
Колонна на Кабул промчалась. БМП по боевому, "колеса" поджав хвосты. Быстренько-быстренько так исчезли в пыли за поворотом. Даже ручкой не помахали.
Где их культуре обучали?
Игорь Черневский подтянулся. Осмотрели местность, сожженную технику. Главное ничего не забыть. Зрелище, скажу вам, не для слабонервных.
Утром еще все работало и живое… было…
Да, "перышки" колонне пощипали основательно. Но ее-то все равно вести дальше надо, в Гардез.
– Серега, ну-ка напоследок из всех стволов! Ага. Вот так…
Калоши сегодня собирать не будем. Времени нет.
– Всем по МЕСТАМ!!! Доложить о готовности. Я - в замыкающий.
Все - на броню и уходим.
Я стоял на дороге возле БТРа, пропуская всю броннегруппу.
Подбежали последние: Волков - санинструктор, сапер…
Дикий вопль Соколова из башни:
– ГРАНАТОМЕТ СПРАВА!!!
Есть один маленький нюанс, когда у КПВТ заканчиваются патроны, стволы надо поднять вверх для перезарядки, вот на этом "духи" нас и подловили. Глазастые - подлюги.
Мы на крик только успели оглянуться.
В БТР гранатометчик не попал, но граната попала в антенну.
Струя разделилась. Это спасло меня. Волков - ослеп. Сапер - перебит позвоночник. После я уже ничего не помню - очнулся уже в госпитале.
Витя Осетров, мой замкомвзвод, после рассказал, что я, ничего не соображая, командовал выводом всей бронегруппы до поста царандоя, а затем без сознания меня последним, двадцать седьмым, загрузили в вертушку.
Колонна дальше уже спокойно дошла до Гардеза.
Александр:
ГОСПИТАЛЬ _
1 июня 1983 года на вертушке нас доставили в центральный военный госпиталь в Кабуле, где-то в районе пяти вечера. Это была уже третья
Кабуле не было, и всех отправляли в Союз. Затем в июне 1982 года после подрыва (17 числа, после первых Бараков) провалялся недельку в батальоне, и вот теперь 2-я хирургия.
На второй день я очнулся, Детюк сидел рядом, обрадовался, когда я начал его понимать. Сознание ко мне пришло быстро, и врачи через неделю разрешили мне вставать. Рядом на койке был Володя
Волков из пулеметного взвода, он остался без глаз, и у нашего сапера был перебит позвоночник. Это были последние наши потери на той колонне.
Николаич рассказал, что хирургия в тот день не справлялась с потоком раненных после Мухамедки, и нас складывали перед входом в хирургию на асфальте, а потом уже сортировали. У Николаича было сквозное пулевое предплечья и задета кость, рана не заживала, и его через дней двадцать эвакуировали в Союз, больше, к сожалению, наши пути нигде не пересекались. Замена ему была в Брестскую бригаду. Я потерял восемь зубов, да еще контузия.
Числа пятнадцатого из бригады в госпиталь приехали наши за спиртом и медикаментами, лейтенант, "двухгодичник" из медроты, он привез Николаичу "Красную Звезду", раскрутили мы его на литр спирта
– надо было орден обмыть. Это потом мне начальник штаба бригады рассказал, что в бригаде "праздник" был, когда этот врач, заикаясь, боялся доложить, что не довез "по молодости" литр спирта. Обычно в бригаду "добиралась" половина месячной нормы спирта для медиков. Все остальное в дороге "усыхало": везде надо было проставляться.
Мне знакомые девчонки из батальона охраны штаба армии навезли продуктов всяких, так что закуска была. Из Бараков, по связи, батальон поздравил ротного с наградой, пожелал нам скорейшего выздоровления, было приятно. С Николаичем собрали раненную десантуру и пошли отмечать на задний двор. Пошли - красиво сказано, кто на костылях, кто как мог, это правильнее. Караул там несли витебчане, поэтому, увидев на нас тельники, часовые сделали вид что ничего не происходит. Еще бы, самый младший там был прапорщик, да еще я в караул передал фрукты, поэтому от "шухера" врачей мы были ограждены.
После, когда все "расползлись" по палатам, я зашел к Николаичу, он упал с койки на раненную руку, но ничего не чувствовал. Рядом с ним лежал вертолетчик, как сейчас помню, шов на ноге 67 см., пуля от
"бура" - зашнурованный как футбольный мяч. В углу палаты _на полу_ лежало два урода: один прапор без ступней - поехал продавать солдатские шмотки и подорвался на машине, а другой самострел.
Отношение к ним было соответствующее не только у бойцов, но и у медперсонала.
Мне из батальона передали скверное известие, что моего заменщика из Союза, ввиду моего отсутствия, назначили на другую должность в бригаде.