Наш мир болен, но душа жаждет любви

Братья Сяу

– Мусором. Только все, что может сгнить, давно сгнило. Когда там был еще воздух.

– Тогда я спускаюсь первой, - тоном, не терпящим возражений, заявила Яджи, вторая плеядеянка, чьи ментальные способности были на уровне едва ли не лучшего из нас ментата Санзи.

Других желающих первым лезть в пекло, то есть внутренние пространства Луны, не оказалось, и Яджи через несколько секунд скрылась в черном чреве колодца.

Дойдя до его конца, который был тупиком во всех отношениях, почему этот маршрут и был выбран нами для проникновения, она должна была, пользуясь обретшей способностью прохождения

сквозь стены, попасть в одно из внутренних складских помещений, откуда путь к центру управления лунными компьютерами был практически открыт. Разве что в самом конце пришлось бы еще пару раз проходить через металлические стены и скалистые породы – Луна представляла собой на самом деле искусственно обработанный и потому ставший наполовину полым астероид, который был заключен в металлическую оболочку. Вот почему радиация от допотопных ядерных реакторов не проникала далеко за их места расположения. Да и никто из нас не думал, что в этом секторе огромного корабля, закупоренного от других его частей обвалившимися потолками, с давно неработающей электроникой, кто-то, страдающий особо тяжелой формой паранойи, мог установить следящие устройства и ловушки. Во всяком случае тщательное сканирование Яджи, Санзи, Эрмаха и Йо-хо-хо не выявило ничего подозрительного на нашем пути. Видеть в темноте и дышать в безвоздушном пространстве в суперброне наших костюмов высшей защиты и с нашими-то способностями умел каждый. Иначе бы не попал в число коммандос для рейда.

Сам рейд начался с нашей высадки с Артезии при помощи тягового луча в особо изолированный и разрушенный зал на третьем уровне, где по определению не могло быть ничего живого или работающего. Артезия после этого прыгнула к главной базе Федерации на обратной стороне Луны, чтобы плеядеанцы во главе с Леной начали скандал в отношении того, почему членам Совета Альционы отказывают в инспекции, и тем самым отвлечь внимания от нашей миссии. Посмотрев один раз на голографическое изображение базы, имеющей форму свастики после ее модернизации в 40-х годах прошлого века, меня охватили смутные подозрения, что лететь туда не просто бессмысленно, а может быть и опасно. Особенно сейчас, когда на Земле начались твориться жуткие и странные дела.

* * *

– Интересно, какая раса раньше занимала этот сектор Луны? – спросил Алексей, рассматривая светом из фонарика на лбу какую-то картину на одной из стен достаточно просторного помещения, которое стало нашим последним пристанищем перед заключительным броском к Центру Управления. Я знал, что раньше Луна была боевым кораблем, поделенным на сектора для проживания многочисленных рас Федерации, но даже представить себе не мог, насколько большим было ее население.

Я подошел к Алексею и вгляделся в огромное полотно размерами пять на четыре метра художника неведомо какой расы, обрамленного рамой и скрытого под стеклом, пыль с которого уже была выдута землянином. Постиндустриальный город с рушащимися строениями и полный отчаяния его обитателей, которыми были многие из основных рас Обитаемого космоса. Все их взгляды были обращены в одну точку в небе, где зарождался огненный вихрь. Картина и ужасала своими подробностями, и притягивала взор к себе. Похоже, здесь шло сражение, где люди, драко, инсекты и остальные негуманоиды – все дрались друг с другом, когда нечто запредельное решило вмешаться в их безумную битву.

К картине подошли другие члены нашей команды, и на несколько секунд воцарилось полное молчание, когда все стали смотреть и оценивать картину.

– Жуткая мазня какого-то психопата, - первым высказался Эрмах, и несколько из нас – кто с улыбкой, кто с возмущением – воззрились на него. Хотя что взять с андромедянина – негуманоид, да еще из расы, которая считается неэмпатической.

Эрмах был исключением из правил, вот почему он не смог больше жить среди соплеменников и почему попал в нашу разношерстную команду.

– Ну, не скажи, - заметил Бортау, единственный таукитянин среди нас, выглядевший, как мечта небезызвестного Адольфа: голубоглазый светлокожий блондин высокого роста. – Так мастерски изобразить безумие всех разумных и выписать каждую отдельную сцену…

– Это «Гибель Творения» Дахинабаросса, художника, жившего на Веге тридцать тысяч лет назад, - сказал вдруг Санзи глухим и грустным голосом. – Считалось, что эта картина утеряна, от нее не осталось даже репродукций – только слухи о том, что изобразил этот рано сошедший с ума гений.

– Ну да, - проворчал Никита, - просмотришь на такое – и сам можешь тронуться умом, - свет от своего фонарика он направил дальше вдоль стены, и там обнаружилась еще одна картина, а за ней - другие.

Илья сотворил мысленно орб – светящийся шар света: смысла стоять в темноте в просторном помещении, которое имело всего один выход, и тот был давно завален, совершенно не было. Это действительно оказалась художественная галерея, но вот понять, кто был ее хозяином, не представлялось никакой возможности. Было ясно одно – это не были люди: полотен с ними было слишком мало. В основном присутствовали картины с разными катастрофами, тот, кто собирал эту коллекцию, явно двинулся на этом, были также пейзажи разных планет и космических далей, портреты разных рас – и разобраться в этой мешанине всего и вся не мог даже каристу. Он лишь цокал языком, переходя от одной картины к другой. Похоже, подумал я, все они были раритетными и утерянными.

– Жаль, что этих тайных любителей живописи давно нет в живых, - проговорил он в конце, - а то бы можно было привлечь к ответственности.

– И допросить с пристрастием, - добавил Никита, - чтобы узнать, откуда здесь появились эти картины.

– Думаю, они погибли при последнем штурме Тиамат, - заметил Эрмах. – Луну тогда сильно потрепало, и ее с большим трудом удалось доставить к месту последней парковки.

– Когда все закончится, мы найдем старые карты корабля, вернемся сюда и осмотрим все более тщательно, - сказала Ирма. – Заодно узнаем, кто занимался контрабандой картин.

– Думаешь, где-то рядом скрыты другие помещения, где могут храниться бесценные скульптуры или золотые украшения с бриллиантами? – ехидно спросила Яджи.

– Все может быть, - мечтательно заметила ее подруга.

Меня и остальных поиски возможных сокровищ занимались меньше всего. Я стоял рядом с Эрмахом и Санзи возле разрушенного выхода из галереи и, следуя их примеру, обратил свой внутренний взор вниз – туда, где через несколько сотен метров скальной породы начинался Центр управления лунными компьютерами. Там происходило что-то ужасное. Хотя у меня не было таких способностей удаленного просмотра, как у большинства моих товарищей, но я уловил одну знакомую ауру и даже не одну.

– Они начали ритуал, - глухо произнес, а скорее, прорычал Эрмах.

– Какой ритуал? – спросил Кортум.

– Ритуал призыва инфернальных сущностей и внедрения их на Землю, - вместо андромедянина ответил Санзи. – Сейчас в тех, кто получил вакцину, через открытый таким образом "портал", входят эти сущности. Там, внизу, Красная Королева и еще две драконессы.

– Там еще Тор Хан и двое его приятелей-ренегатов из Службы Контроля, - добавил я.