Наш секрет
Шрифт:
Двор плотно заставлен дорогими автомобилями, но одно парковочное место для машины Северова есть. Я понимаю, что нас здесь ждали.
Вжавшись в кожаное сиденье, сжимаю пальцы в кулаки и мечтаю как можно скорее телепортироваться обратно — в теплые и уютные апартаменты с разбитым журнальным столиком. Можно взять шампанское, пиццу и весело встретить Новый год. Напиться, отпустить себя и расслабиться. Я согласна. На всё.
Северов глушит двигатель и выходит на улицу, посматривая на окна особняка, а я продолжаю
В голове крутится только одна мысль: «Беги, Саша. Как можно скорее беги».
Иван обходит автомобиль, открывает дверь и подает мне руку. Ставлю ноги на почищенную дорожку и… не двигаюсь с места. Не хочу, не хочу…
— Ты идешь? — спрашивает Северов.
— Нет, — отвечаю, опустив взгляд. — Верни меня обратно.
Тяжело вздохнув, Иван присаживается на корточки и обхватывает большими ладонями мои бедра. Я сжимаю губы, поднимаю на него глаза и смотрю хмуро и сердито.
— В чем проблема, Саша?
— Во всем! Я не знаю ни тебя, ни людей, что находятся в этом доме! — заявляю возмущенно. — Мы так не договаривались! Для чего ты меня сюда привез?
— Потому что так захотел, — чеканит Иван строго.
— Ах да, ты же всегда делаешь то, что хочешь!
— Именно. И ты так делай.
— Я делаю!
Иван ухмыляется и сильнее сжимает пальцами мои бедра. Низ живота наливается жаром. Я закатываю глаза и делаю глубокий вдох.
— Я не знаю тебя, — повторяю вновь. — Кто ты такой? Сколько тебе лет? Чем ты вообще в этой жизни занимаешься?
— Меня зовут Иван, двадцать восемь лет, — отвечает Северов с усмешкой. — Чем занимаюсь? Да вот, выиграл акции завода в покер. Пока только этим.
— Так это правда? — спрашиваю ошарашенно. — Слухи ходили, но я всё не верила.
— Что еще обо мне говорили?
— Уж поверь, ничего хорошего, — качаю головой. — Постой, это где же такие крупные ставки в азартных играх?
— Где было, там уже нет, — улыбается Иван. — Что-то еще, Саша?
— Не могу придумать.
— Ты специально тянешь время. На улице холодно, ты замерзла.
Он ведет ладонями выше и нагло задирает подол. Забирается под платье, поглаживает ноги. Я даже сопротивляться не могу, когда Иван касается внутренней стороны бедра. Лишь шумно и часто дышу, ощущая, как от напряжения взмокли виски.
— В час ночи я тебя отсюда заберу, — заверяет Северов.
— В гостиницу?
— Туда. И буду трахать всю ночь. Хочешь?
Закусив нижнюю губу, я отвожу взгляд. От прямых вопросов Ивана становится не по себе. Я даже самой себе стыжусь отвечать, а уж ему и подавно.
Хочешь или нет?
Боже, нет.
Иван поднимается на ноги, достает из пачки сигарету. Я все же выбираюсь из машины и захлопываю дверь. Дороги назад больше нет.
— Ваня, я переживаю, вдруг что-то не то скажу! О нас с тобой.
Северов затягивается, тонкой струйкой выпускает дым. Сигарета между его пальцами тлеет и шипит.
— Саш, врать тебе не впервой, правда? — намекает он на мой недавний разговор с матерью. — Что угодно говори, я подключусь.
Я смотрю на спокойное, расслабленное лицо Ивана и чувствую мощный прилив злости. До скрипа сжимаю челюсти.
— Ты прав, — отвечаю уверенно. — Буду импровизировать. Пойдем, я готова.
Глава 34
Как только входная дверь закрывается за спиной, я в полной мере осознаю, что уже не сбегу. Первая минута проходит в оцепенении и… непонимании.
Разве может быть так?.. Просто. Легко. Беззаботно. Без дурацких неизменных традиций и обрядов, что из года в год вызывают лишь брезгливость и тошноту.
Я достаточно быстро вливаюсь в шумную и веселую атмосферу настоящего праздника. По-другому не получается, потому что все до единого родственники Северова — замечательные люди. Родители, многочисленные дяди, тети, братья и сестры. Гостей больше тридцати человек! С именами у меня и правда беда: лишь успеваю запомнить, что мать Ивана зовут Ириной, а отца — Степаном. Они настаивают на общении без официоза. Ни отчеств, ни выканий. Будто мы старые добрые друзья. Никто не лезет ко мне с дурацкими вопросами, никто не жаждет покопаться в грязном белье. Не приходится ни врать, ни притворяться, ни импровизировать. Это радует!
Просторная гостиная заполнена людьми. У окна стоит большой накрытый стол с разнообразными блюдами на любой вкус, но за ним никто не сидит. Все тусуются у фуршетного стола с закусками и алкоголем. Пьют, общаются, шутят.
Два бокала шампанского, которые Иван почти насильно в меня вливает, тоже делают свое дело. Я не напиваюсь, нет. Просто расслабляюсь и ловлю позитивную волну. Голова слегка кружится, тело легкое и гибкое. Хочется танцевать, смеяться и веселиться, как это делают остальные.
— У тебя молодые родители, — произношу я, когда мы с Иваном остаемся вдвоем.
— Ага. Я залетный ребенок, — хмыкает Северов. — Мать выпускалась из школы уже с животом. Отец — ее одноклассник.
— Ого. Как интересно!
— Очень, — усмехается он. — Родители воспитывались в строгих, деспотичных семьях, но все равно умудрились натворить глупостей. К нам с Павлом они решили применить другую модель воспитания.
— Какую? Если не секрет.
— Естественную. Ребенок имеет право на свободу, — поясняет Иван. — Ему все можно, все дозволено. Но при этом родители обязательно учат жизненно необходимым вещам и соблюдению мер безопасности.