Наш современник Вильям Шекспир
Шрифт:
Счастьем в скорлупе ореха был Виттенберг.
Треснула и раскололась ореховая скорлупа, отворилась дверь в глухой университетской стене: студент вышел в жизнь. Юноша проводил свои дни за этой стеной, подобно тому как царствовал огражденный от мира укреплениями замка старый человек - король Лир, как странствовал по далеким странам (та же стена отделяла их от реальности) темнокожий Отелло. Так появляются в большинстве шекспировских трагедий и другие герои, чуждые современному порядку вещей самим складом своей биографии, свойствами характера.
Гамлет
Здесь, в Эльсиноре, перед Гамлетом движется жизнь времени. И он сам проходит сквозь круги этой жизни: государственного устройства, семейных отношений. Перед ним возрасты людей: юность, зрелость, старость; чувства и мысли его века.
Гамлет открывает мир, в котором живет. Он открывает души своей матери, возлюбленной, совесть своих друзей, мораль царедворцев. Он открывает себя. И тогда он умирает, потому что жить дальше, узнав все, что он узнал, нельзя.
Он умирает от яда.
Смерть героев заканчивает трагедии. Но каждый из них гибнет по-своему. Отелло и Джульетта выбирают кинжал; Клеопатра прижимает змейку к смуглой груди; не выдерживает сердце Лира.
В шекспировских произведениях от яда умирает не только датский принц. Но в "Гамлете" есть обстоятельство, придающее именно такой смерти особое значение: отрава губит и Клавдия, Гертруду, Лаэрта.
Яд, кончающий счеты с жизнью, описан особо. Его свойство - сильное действие даже при проникновении мельчайшей частицы в организм. Стоит лишь поцарапать отравленным лезвием палец, - говорит Лаэрт, - смерть неотвратима. Отрава, влитая Клавдием в вино, гибельна, даже если только пригубить кубок.
Однако мотив отравы не ограничивается буквальным смыслом. В ткани шекспировской поэзии темы и положения сложно переплетены; структура произведений заставляет вспомнить "лабиринт сцеплений", о котором писал Лев Толстой.
"Мельчайшая частица зла, - говорит Гамлет перед встречей с призраком, способна свести насмарку лучшее в человеке". Кембриджское издание пьесы приводит более восьмидесяти толкований этого места. Сложность, разумеется, состоит не в понимании отдельной фразы, а в отзвуке смысла этих слов по всей трагедии.
И тут приходится возвратиться к "отраве". Действующие лица эльсинорской истории гибнут не только от физической причины, они, эти люди, пришли к своему концу задолго до того, как яд попал в кровь - через царапину или в напитке. Действие снадобья, некогда купленного Лаэртом у знахаря, или жемчужины, брошенной королем в вино, лишь кончает дело, - иная отрава, еще более сильная, уже давно разрушает духовный организм.
Клеточка распада проникла в душу, и гибель неотвратима. Искра желания вспыхнула огнем похоти, испепелила совесть Гертруды.
Каждый из характеров неоднозначен, духовный склад людей сложен, но трагическое начало образовывается, вызревает, когда одно из свойств всходит как на дрожжах. В "Гамлете" нет патологических фигур, злодеев от природы. Капля зла губит людей, обладающих своими достоинствами. Гертруда добра, любит сына, желает счастья Офелии; Клавдий - разумный правитель, войне он предпочитает мир; в первых сценах не найти следов ненависти короля к принцу.
Но частица зла разъедает организм, как капля уксуса створаживает молоко. Что же является питательной средой такого развития? Дрожжи, на которых всходит разрушающая организм клетка, - время, исторический процесс, общество. В самой атмосфере века, сошедшего с колеи, все то, что питает, убыстряет с чудовищной силой рост даже мельчайшей частицы гниения.
Гамлет не только убивает Клавдия, но и, подобно анатому, вскрывает труп государства, показывает причину его гибели.
Яд заканчивает эту историю.
И яд - ее начинает.
Клавдий влил в ухо спящего короля сок "проклятого тутового дерева"; зараза мгновенно проникла в вены. Описание агонии ужасающе физиологично: струпья покрыли кожу, король покрылся коростой, как библейский Лазарь. Зараза попала не только в кровь законного властителя Дании, а и в кровеносную систему общества - оно все заражено.
Есть ли средство против этой болезни?.. Нелепа мысль о примочках, мазях, порошках. Что не исцеляет железо, исцеляет огонь, - учит Гиппократ, что не исцеляет огонь, исцеляет нож.
Гамлет закалывает Клавдия отравленной рапирой и вливает в его глотку напиток, в котором яд. Двойная отрава должна уничтожить того, кто стал отравителем.
Умерли герои. Театральные трубы, салют. Трон занимает Фортинбрас.
Казалось бы, в этом заключен и вывод, оптимистический финал: правителем Дании будет не узурпатор, а справедливый монарх. Эльсинору предстоит благополучие.
Что еще мы можем предугадать в будущем датских подданных?..
И все же есть фигура, появляющаяся лишь в последнем акте, - она дает возможность размышлять о послесловии. Речь идет об Озрике.
У Озрика немало родичей. По шекспировским страницам тянется хоровод пшютов и дурней: придворный, явившийся на поле битвы (от одного его вида осатанел рыцарь Готспер), кавалер Родриго с толстым кошельком, великий едок говядины Эндрью Эгьючийк, про которого сэр Тоби говорит, что при таком таланте к танцам следовало бы ходить в церковь гальярдой и мочиться контрдансом, кудрявая мелюзга елизаветинских времен, любителей медвежьей травли, маскарадов и праздников - всех тех, кто, рассевшись на самих подмостках театра, показывали зрителям фасон своего плаща, - забияк и трусов.