Наш "затерянный мир". Некоторые страницы белорусской истории. Часть I. 2015

Литвин Игорь

Печать Ольгерда

Между Можайском и Волоколамском течёт река Искона. Возможно, что от названия её берегов, юго-западного и северо-восточного, происходят выражения «исконные рубежи», «исконные земли», соответственно ВКЛ и ВКМ.

10. Поле нашей славы

Если из истории убрать всю ложь, то это совсем не значит, что останется одна только правда — в результате может вообще ничего не остаться.

Станислав Ежи Лец

Когда

изучаешь по дошедшим до нас многократно писанным-переписанным источникам историю взаимоотношений ВКЛ и Дмитрия Донского в промежутке между московскими походами Ольгерда и погромом Тохтамыша в 1382 году, постоянно ловишь себя на мысли, что не хватает какого-то важного звена для понимания и ясности. Какая-то веская причина вынудила Дмитрия Донского отказаться от привычного и выгодного ему бизнеса, основанного на татарском иге, и с 1378 по 1382 год участвовать в борьбе против Орды. И, судя по отстранённости Дмитрия от командования на Куликовом поле, да и при обороне Москвы в 1382 году, делал он это неохотно. Думаю, что причина, заставившая Дмитрия Донского бороться с игом, — вхождение в состав либо зависимость Москвы от ВКЛ в этот период. Тогда многое «встаёт на свои места» — становится понятно, почему литовские князья участвовали в Куликовской битве, руководили подготовкой и её ходом. И не дали Дмитрию Донскому возможности вместе с войском улизнуть с поля боя.

Печать великого князя Дмитрия Ивановича Донского

Стоит разобраться с характером зависимости Москвы от ВКЛ в тот период. Какой интерес был у литовских князей к Москве? Ведь развитого хозяйства, с которого можно что-то взять, там не было. Не было там мануфактур, для расцвета которых нужно магдебургское право или перекрёсток торговых путей. Дороги за Москвой по сути вели «в никуда». Или в Золотую Орду, от которой уж лучше было бы отгородиться частоколом. Политический интерес? Возможно, да, но примерно на одном уровне с Великим Княжеством Тверским, или Рязанским. Для ясного понимания сути происходившего нужно помнить, что Москва в те времена была в первую очередь ордынским финансовым центром, через который собиралась дань с земель, попавших под иго. И для ВКЛ было важно разрушить эту систему централизованного сбора дани и подпитки Золотой Орды. Гедиминовичам даже не столько нужно было, чтобы Москва была в ВКЛ, а в первую очередь — чтобы она не была в Золотой Орде.

В исторической литературе при упоминании литовских князей Дмитрия Боброк-Волынского, Андрея Ольгердовича, Дмитрия Ольгердовича и других нередко пишут, что они «пошли на службу к Дмитрию Донскому». Да, такое было, и в массовом количестве — в период кризиса и распада ВКЛ. Но в конце XIV века ВКЛ только набирало силу и стремительно развивалось. Но дело даже не в этом. Из описания Куликовской битвы мы видим, что литовские князья — это не просто какие-нибудь «отпускники», решившие повоевать на стороне. Они вместе с литовской армией! А как же их земли? Они тоже «пошли» в Москву? То есть ВКЛ — де-факто империя, спокойно смотрит как маленькое и зависимое княжество забирает его земли? Это как? И после возвращения в Литву эти «перебежчики» не понесут никакого наказания, а наоборот — получают командные посты! Как такое может быть? И что же такое соблазнительное смог предложить литовским князьям у себя «на службе» Дмитрий Донской, в своём зависимом второсортном государстве? И как он решился на такую конфронтацию с Вильно? Ведь совсем недавно ему Ольгерд с копьём у московской стены доходчиво объяснил, с кем нужно считаться!

В участии литовских воевод и войска в Куликовской битве появляется логика и смысл, если принять как факт наличие у них на это приказа своей власти. Тогда всё становится логичным. И при анализе становится понятным, почему литва воюет как «добровольцы» под «чермным» знаменем Дмитрия Донского, а

не под своей «Погоней». У такого способа ведения боевых действий есть современное название — «гибридная война». Это когда по каким-либо причинам регулярная армия воюет под видом «добровольцев», «повстанцев», «ополченцев», «партизан» и т.п., причём зачастую под чужими знамёнами и в чужой форме.

Когда крупные государства не желают развязывания полномасштабного прямого столкновения, они решают свои задачи в локальных конфликтах без обозначения себя в качестве одной из сторон. И «гибридные войны» — это отнюдь не современное российское изобретение! Вспомнить можно хотя бы поход Желиговского 1920 года: когда вопреки международным договорам, якобы взбунтовавшиеся и вышедшие из-под контроля правительства Польши польские армейские части под командованием генерала Люциана Желиговского (личного друга и особо доверенного лица Пилсудского) «самовольно» заняли Виленский край и объявили там о создании «Серединной Литвы». Потом сейм «Серединной Литвы» принял резолюцию о включении её в состав Польши, где и была Виленщина вплоть до 1939 года.

Яркий пример «гибридной войны» — участие китайских «добровольцев» в событиях на Корейском полуострове в 50-х годах ХХ века. Но официально войны между двумя сверхдержавами — США и Китаем, — конечно же не было.

Читатель наверняка вспомнит массу военных конфликтов ХХ века с участием советских войск, но переодетых в форму всевозможных «народных» и «освободительных» армий по всему миру. И анекдот про «корейского» лётчика по фамилии Ли Си Цын — тоже к этой теме. Просто термин «гибридная война» появился недавно. Он вполне соответствует следующим военным операциям ВКЛ, описываемым в этой книге:

Поход Жигимонта Корибутовича 1422–1423 годов можно классифицировать как «гибридная война» только отчасти. И дело тут не только в том, что литвины в Чехии были под своим флагом, а в ситуации в целом. С одной стороны, для избежания прямой войны ВКЛ с западной супердержавою — Священной Римской империей они воевали как «добровольцы». Но с другой — гуситы прежде всего преследовали свои интересы (а не ВКЛ) и гуситские войны продолжались и без участия литвинов. Едва ли чешская корона всерьёз интересовала Витовта. Поход Корибутовича в 1422–1423 годы — это скорее месседж императору Сигизмунду, чтобы он изменил решение по важному для ВКЛ жемайтийскому вопросу. И флаг с «Погоней» над «добровольцами» нужен был для большей доходчивости этого посыла.

Разрушение ордынских финансовых схем — безусловно, важная цель для руководства ВКЛ. Но возможные потери от прямого масштабного столкновения ВКЛ с другой супердержавой того времени — Золотой Ордой могли намного превосходить выгоды от включения в состав Литвы ордынской вотчины — Москвы. Поэтому выбор способа борьбы здесь очевиден — «гибридная война» поступивших «на службу» к Дмитрию Донскому литовских князей вместе с войсками. К тому же такой способ ведения войны позволяет использовать в своих целях местное население, а в случае неудачи — отмежеваться от событий.

Кто кому «служил» в реальности: литовские князья Донскому или наоборот? Рассмотрим похожую «гибридную» ситуацию. Как думает читатель — кто был главнее во время Карибского кризиса: командующий Группой советских «строителей» на Кубе генерал армии И. Плиев или Фидель Кастро? Для сомневающихся скажу: Плиев имел полномочия без всяких согласований отдавать приказ о применении ядерного оружия, в том числе на территории Кубы; а вот Фиделя Кастро даже не уведомили, когда приняли решение вывезти ракеты. Может быть, ещё кто-то сомневается в вопросе «кто был главным в Афганистане: Бабрак Кармаль или “помогающий” ему командующий 40-й армией генерал Борис Громов?» Если сомнений нет — то будет понятно, почему решения московских князей, в том числе Дмитрия Донского, отменяет и пересматривает «военный советник» Дмитрий Боброк-Волынский и отдаёт свои приказы, которые в конечном итоге и исполняются.