Наша древняя столица
Шрифт:
Что идут войска народные
С грозным Стенькой во главе
Истребить царю угодные
Распорядки на Москве,
Разогнать гнездо-боярщину,
Разгромить её оплот*
Снять налог, оброк и барщину
И освободить народ.
«Вот бы нам царя хорошего,
Чтоб спокоен был и тих.
Только где сейчас найдёшь его?
Разве выбрать из своих
Молодого государя нам?»
И не думал люд о том,
Что сильны цари боярином,
Дворянином да купцом.
Но
Разгоралося вокруг —
Против силы государевой
Города восстали вдруг.
Слава Разина победная
По Руси пошла теперь,
В каждом доме люди бедные
Раскрывали Стеньке дверь.
То не воры, не разбойнички —
Шли вдоль волжских берегов
Стеньки Разина работнички
На боярство, на врагов.
ВСПОМИНАЕМ И ПОНЫНЕ О ПЕРВОЙ РУССКОЙ ГЕРОИНЕ
< image l:href="#" />То не ворон, то не птица
Пролетела в тишине —
То монахиня-черница
Мчалась лесом на коне.
Меж стволами покрывало,
Словно крылья, трепетало,
И косился конь слегка
На чудного седока.
К Стеньке Разину стремилась,
Третью ночь в седле, без сна.
Что ей будет? Гнев иль милость?
Не ошиблась ли она?
В монастырских стенах всюду
Проклинают бунтарей,
Говорят честному люду:
Стенька Разин-де злодей.
А она, затеяв дело,
Монастырь покинув свой,
Убежать сама посмела
В стан Степана боевой.
И Алёна соскочила
С запылённого седла,
И лицо росой умыла,
И коню травы дала.
Отдышалась, постояла,
Стиснув зубы. А в груди
Сердце трепетно стучало,
Вот уйми его, поди!
Набралась Алёна силы
И, закрыв глаза на миг,
Под уздцы коня схватила,
Зашагала напрямик…
Солнце только выплывало,
Как Алёна подошла
К атаманскому привалу
Близ рыбацкого села.
Тихо таяли туманы,
У реки пылал костёр.
Собирались атаманы
К Стеньке Разину в шатёр.
Алексеев, Харитонов
И Сергей Кривой пришёл,
На совет явился с Дона
Брат Степана — Разин Фрол.
Все герои, все бесстрашны,
Все могучи и сильны,
Все своей Руси «бунташной»
Беспокойные сыны.
В чёрной рясе запылённой,
Так стремительна, храбра,
Подошла к шатру Алёна,
Подняла завес шатра.
В полумраке шум и споры,
Брань да хохот, разговоры,
Но в шатёр вошла она —
Вместе с нею тишина.
Тишина и удивленье —
Что за странное
От волненья вся бела,
Так Алёна начала:
«А к Степану Тимофеичу
С Арзамаса мы пришли,
Чтоб Степану Тимофеичу
Поклониться до земли.
Бьём челом тебе, покорные,
Справедливый атаман!
Не гляди на рясы чёрные
Да на мой духовный сан.
Я пришла к тебе с надеждой —
Дай нам меч, пищаль, копьё,
А под этою одеждой
Бьётся сердце, как твоё.
Я хочу служить народу,
Дай мне силы боевой;
А не дашь, так лучше в воду,
В реку, в омут головой!
Верь мне: я тебе подмога,
И за мной народ пойдёт.
Беглых, бедных ныне много,
И всё больше, что ни год.
Гневом Русь кипит, что пекло;
Коль скажу, так не совру:
Мужиков, холопов беглых
Тысяч семь я соберу.
Будем биться день и ночь,
Чтобы Разину помочь!
Только было бы чем биться,
Будем брать с тобой столицу.
Верь мне, батюшка Степан,
Справедливый атаман!»
Тут Алёна вдруг смешалась,
Провела рукой по лбу,
Замолчала и прижалась
К деревянному столбу.
В стенки гулко ударяясь,
Шмель кружился под шатром;
Атаманы, удивляясь,
Все молчали впятером.
«Не видал ещё доселе, —
Вдруг подумал Стенька вслух, —
Чтобы в слабом бабьем теле
Жил такой могучий дух!
Ну, голубушка-черница,
Бабья сила велика:
Ни в одной донской станице
Нет такого казака.
Дам тебе вооруженья —
Много дать я не могу,
Но для первого сраженья
Кое-чем вам помогу.
Дальше сами добывайте,
У боярства отбирайте.
А за то, что ты со мной,
Вот поклон тебе земной!»
Стенька встал перед Алёной
И Алёне удивлённой
Поклонился до земли.
Кудри на землю легли.
Молодцы молчали стоя,
Не сводя со Стеньки глаз:
С грозным батькою такое
Сотворилось в первый раз.
А вверху, невидим глазу,
Всё гудел косматый шмель
И замолк внезапно, сразу —
Отыскал, наверно, щель…
Поздно вечером от стана
Отъезжал большой отряд —
То Алёну-атамана