Наша фантастика № 2, 2001

Казменко Сергей Вадимович

— Да. Конечно. Сам понимаю, что дурацкие вопросы задаю, но… не каждый же день приходится общаться с настоящей ведьмой…

— А вот насчет «ведьмы» вы мне льстите. Ведьма — это та, которая ведает. Понятно или не очень?

— В принципе, понятно.

— Так вот. Если «в принципе». Для меня многовато чести. Ведьма и колдунья — разные вещи, хотя очень многие путают. Ведьме колдовать не нужно…

— Значит, вы — колдунья?

— Если выбирать из этих двух определений… да, скорее — колдунья.

— А сами вы какое определение предпочитаете? Как себя называете?

— А

зачем мне себя как-то называть? Суть дела от этого не изменится. Что касается вас, да и всех прочих, — зовите, как хотите. Я не обижаюсь. Ленка тоже этим грешит, не поправлять же мне ее каждый раз!

— В таком случае, вы все же — ведьма. Именно ведьма! Не знаю даже почему. Вам это слово подходит.

— Это комплимент?..

Ла-ла-ла-ла-трам-пам-пам!..

Знакомый латиноамериканский мотив.

Юра вздрогнул от неожиданности. Нет, положительно, нервы совсем ни к черту стали. Хотя в такой квартире…

Вита поднялась с кресла, встряхнула огненной гривой.

— Это ко мне. Очень жаль, но придется прервать столь увлекательную беседу. С вами, Юра, я на всякий случай прощаюсь, а ты сегодня никуда не уходи. Разговор есть.

Вышла, закрыла за собой дверь. В прихожей раздался жалобный писклявый голос. Вита жестко произнесла какую-то непонятную фразу и увела визитершу в «лабораторию».

— Ф-фу… — Юра вышел на балкон, закурил. Лена присоединилась к нему. — Ну и родственнички у вас, сударыня. Как ушла — даже дышать легче стало.

— Да ну тебя! Нормальная девчонка. Просто ты ее плохо знаешь.

— По-моему, я ее слишком хорошо знаю… Скажи, а у нее есть какая-нибудь теория или все это — чисто по интуиции?

— Скорее второе. Она ездила в Москву, в Питер, общалась с другими экстрасенсами, колдунами. Никто ее за свою не принял и ничего вразумительного ей сказать не смог. У них там у всех «школы», «учения», «течения». А зачем ей это надо, если и так все получается!

— Да. Конечно… Лен, я, наверное, пойду.

— А почему-у-у? Она там застряла часа на три, не меньше. Пойдем ко мне в комнату. Прямо сейчас. А?

Она вернулась в гостиную. Сняла заколку — освободила огненный поток волос. Провела по волосам расческой. Начала расстегивать пуговки платья…

Юра залюбовался. Вот это зрелище! И какой дурак сказал, что рыжим не идет розовый цвет?!

Он подошел к ней. С силой притянул к себе. Крепко поцеловал в губы. Маленький горячий язычок буквально рванулся навстречу.

У Виты в комнате опять что-то грохнуло.

— Нет, Леночка, давай не будем… Не знаю… Степашку твоего развращать не хочется.

— Ха! Степашка за свою жизнь столько всего насмотрелся! Его уже ничем не удивишь. Пошли!

— Нет. Я… не могу. Рядом с этой «лабораторией»… Какой-то приступ импотенции, честное слово! Потом. И не здесь.

— Как знаешь.

Кажется, немного обиделась. Но что он может сделать?!

Юра провел рукой по ее волосам, поцеловал в носик и вышел на лестничную площадку.

В себя он начал приходить только через три квартала от этого ненормального дома.

— С

какой стати?! Я взрослый человек. Мы… мы, между прочим, одногодки! По какому праву ты мне приказываешь?!

— Лена, я не приказываю, а прошу.

— Он тебе не понравился?

— Понравился. Поэтому ты и должна это сделать. Так будет лучше.

— Для кого лучше?!

— Для него.

Лена изо всех сил стукнула кулаком по стене. Что эта дьяволова дочка хочет сказать?.. Тихо. Нужно успокоиться. Это ведь не просто каприз. У Витки капризов не бывает. Она знает что-то такое, чего не знает Лена…

— Виточка, хорошая, ну скажи, почему. Что-то было? Видение? Предчувствие? Это самое?..

— Да! Видение, предчувствие и это самое! Это не зависит ни от тебя, ни от меня, ни — тем более — от него. Скажи, ты меня послушаешься?

— Нет. — Робко, беспомощно, растерянно. — Нет, Вита.

— Мам, я у тебя в «Lines» поиграю?

— Опять какие-то проблемы?

— Ерунда… Все о’кей…

— Поиграй. Но я уже ухожу. Дверь потом запрешь, ключ отдашь на вахту.

Анна Михайловна постояла секунд десять, глядя на сына, озабоченно покачала головой, но… Не устраивать же взрослому парню допрос с пристрастием.

— До вечера!

— Пока, мам.

При любых стрессах лучшим лекарством для Юры была эта игрушка. Сидеть и перегонять с места на место разноцветные шарики, наблюдая, как пять одноцветных, выстроенных в прямую линию, исчезают с поля, превращаясь в заветные очки.

Значит, она маскироваться умеет. «Хоть под цветочный горшок»… Зеленый — направо… Тогда, может быть… Синий — в угол… Может быть, она уже давно за мной следит. Интересно, что обо мне можно узнать из снов?.. Розовый убрать… Дурь какая! Ведь никогда, никогда, никогда!!! — в ведьм не верил. Но как же тут не… Опять синий… Как же не поверить?! Нашел себе даму сердца, называется… Желтый — вниз… Кажется, есть такие таблетки, чтобы не спать… Красный… Стоп. А это еще что?

Красный шарик вместо того, чтобы перепрыгнуть на выбранное Юрой место, вдруг закрутился по спирали и приземлился в самом центре поля, начисто перекрыв возможность для очень выгодной комбинации. Что за черт?! Неужели замечтался? Ладно, попробуем теперь вот так. Зеленый шарик покатился в противоположном направлении. Сбой в программе? Юра ожесточенно надавил на клавишу. И вдруг все шарики разом пришли в движение, замелькали, закружились, не останавливаясь ни на секунду… У Юры зарябило в глазах. Он нажал «Еsсаре». Еще раз. Еще. Никакого результата. Шарики крутились все быстрее. Откуда-то появлялись новые: малиновые, белые, оранжевые — таких никогда не было в этой игре! Юра в оцепенении смотрел на экран. Кажется, с ума сошли не только шарики. Забавный красный человечек, изображавший Юриного соперника, задергался, словно в судорогах. Его глаза приобрели осмысленное выражение. Лицо исказилось, теперь оно дышало злобой. В следующее мгновение он начал расти, приближаться. Отвратительная красная морда во весь экран. Разинутая пасть, полная железных зубов…