Наша фантастика № 2, 2001

Никитин Юрий Александрович

Он никогда не принимал этих людей всерьез. А тут, получается…

Удар. Что-то темное, жесткое с силой хлестнуло его по лицу. Ноги обмякли. Ледяной волной накатила мутная, тошная слабость. Сердце заколотилось на бешеных оборотах…

Тьфу ты, всего-навсего не в меру раскидистая ветка. Юра попытался усмехнуться. Но смешок получился вымученный, и слабость не проходила. С трудом преодолев пару десятков метров до ближайшей троллейбусной остановки, совершенно вымотанный, шмякнулся на скамейку. Благо троллейбусы в такой поздний час ходят почти совсем пустые, а дом —

рядом с остановкой. Подъем на третий этаж потребовал совсем уже нечеловеческих усилий. Только бы добраться до постели… И спать.

Спать?

Юру вдруг прошиб холодный пот. А если опять… Вита… Он сам не понимал, чего боится. В конце концов, эти сны тянутся уже не первый месяц.

Откуда же этот озноб? Почему зубы выстукивают барабанную дробь, а перед глазами мелькают кадры из какого-то дурацкого фильма ужасов?.. К тому же неожиданно и резко опять заболела шея.

«Тоже мне Фредди Крюгер в юбке», — пробормотал он в пространство. И тут же отключился.

3

Новенькая металлическая дверь с домофоном. Чистенький подъезд без единой надписи на стенах. Дверной звонок задорно исполняет какую-то латиноамериканскую мелодию.

— Привет, котенок!.. Или… м-м-м… Добрый день… с кем имею честь?..

— Да я это, я! Заходи, хватит дурака валять. А это что? Торт? Ой, спасибо.

Легкое розовое платьице, на шее — тонкая золотая цепочка, волосы на этот раз собраны в тяжелый роскошный хвост.

— Вита сейчас занята. Проходи пока в комнату, посмотришь, как мы тут живем. Это — гостиная.

Ах ты, ах ты! Боже ж ты мой! Гостиная…

Он никак не мог избавиться от противного чувства раздражения и внутренней скованности, в принципе довольно естественных для простого российского студента, впервые попавшего в такие хоромы, но… Юра раньше не подозревал, что и в нем сидит чисто совковое неприятие чужого богатства. Оказывается — сидит, никуда от этого не денешься. Нельзя сказать, что это открытие его обрадовало…

Вообще-то гостиная вполне заслуживала того, чтобы так называться. Огромная (хоть футбольные матчи проводи!) квадратная комната в бело-голубых тонах. Светлые однотонные шторы. Белое ковровое покрытие с причудливыми дымчатыми разводами. На стене — репродукция какого-то японского художника («Это Хокусай, „Девятый вал“. Витка его обожает»). Мебели совсем немного, и от этого комната кажется еще просторнее. Стеклянный столик на колесах, три больших, невероятно мягких кресла с небесно-голубой обивкой, низенькая тумба под телевизор, рядом — отдельные полочки для компакт-дисков, аудио- и видеокассет, непривычно — углом — поставленная стенка. Сплошной модерн — пластик, стекло, никель. Никакой бьющей в глаза роскоши. Напротив — все очень тонко, изящно, со вкусом…

— Дизайнер постарался или сами?

— Какие еще дизайнеры! Конечно, сами все придумали!

— Молодцы, девчонки. Просто класс!

— Правда?! — Глаза подруги засияли, как у первоклассницы, получившей первую заслуженную пятерку. — Знаешь, нам наплевать на моду там, престиж, всякие правила оформления… Сделали так, чтобы самим нравилось. Кстати, все комнаты —

в разных стилях. Здесь, сам видишь, обстановка суперсовременная. И на кухне что-то в этом роде. А в моей комнате… Пошли, покажу!..

Чувство неловкости постепенно исчезало. В следующую дверь Юра вошел уже с искренним интересом, без всякого внутреннего сопротивления.

И правда — как будто попадаешь в совершенно другой мир. Юра снисходительно хмыкнул, разглядывая яркие календари с кошечками, собачками и обезьянками, развешанные по стенам, круглые, по-цыплячьему желтые пуфики, розовые бантики на занавесках… Маленький, уютный девчачий рай.

— Ужасно пошло, правда?

— Ну-у-у…

— Да ладно, чего уж там! А мне вот нравится. Решила выпустить на волю мещанскую часть своей сложной многогранной натуры. Хи-хи-хи.

Настроение улучшалось с каждой минутой.

Юра прошел по мягкому пушистому коврику, присел на краешек широкой кровати, покрытой пестрым лоскутным одеялом ручной работы, и подбросил вверх огромного плюшевого зайца. Одним прыжком Лена оказалась рядом, поймала игрушку и с упреком взглянула на Юру.

— Ну что ты делаешь! Совсем Степашку напугал! Не бойся, маленький, дядя Юра хороший. Просто у него очень оригинальная манера знакомиться. Уж я-то знаю!

Юра весело рассмеялся, легонько щелкнул зайца по носу и вышел из комнаты.

— А там у вас что? — Он уверенно направился к темной лакированной двери в конце коридора.

— С ума сошел! — С быстротой молнии Лена догнала его, схватила за руку. В ее глазах читался неподдельный испуг. — Это комнаты Виты. Она сейчас работает. Пошли в гостиную. Там подождем, пока она закончит.

— Слушай, Лен, — Юра даже слегка растерялся, — это что, действительно так серьезно?

— Посерьезнее, чем ты думаешь, исследователь-первопроходец. Она тебя и потом туда не пустит. Извини, солнышко, уж придется смириться! Жалко, конечно. У нее там очень красиво — все такое старинное, темное, позолоченное… Но, честно говоря, слегка жутковато. Даже мне.

— А почему ты сказала «комнаты»? Дверь вроде одна.

— Там еще смежная есть, совсем маленькая. Это ее лаборатория. Она ей обязательно была нужна, мы из-за этого машину продали… Представляешь, даже права получить не успели! Квартиру пришлось менять с доплатой — у нас раньше трехкомнатная была. — Лена несколько секунд молчала, глядя куда-то в угол. — Вот в эту лабораторию лучше вообще не соваться. Страшно. Не знаю почему, но страшно. Такое ощущение, что за тобой кто-то следит. Причем не один. Из всех углов таращатся…

Лена снова замолчала.

На душе почему-то стало тревожно. То ли рассказ получился слишком живым, то ли нервишки у Юры в последнее время пошаливали, но он сейчас испытывал именно такие ощущения: за ним кто-то наблюдает. Стоит за спиной и смотрит в затылок. Он невольно обернулся.

И вот тут ему действительно стало не по себе.

В дверном проеме неподвижно стояла… да, конечно, она.

Точная копия Ленки.

Юра готов был поклясться, что не слышал ни единого шороха. Как это у нее получилось?..