Наша Маша и Волшебный Орех
Шрифт:
Маша молчала и только улыбалась. Глаза ее были полны счастья.
— В общем… — выдавил Гоша. — Мы извиниться приехали. Ты уж прости, что тебя вчера снегом засыпали. Неудобно получилось…
— Большие извинения, — пробасил Михей.
— А у меня извинения средние, — вставил
Гоша снова помялся, а затем широко улыбнулся.
— Слушай, — вдруг сказал он. — Поехали снова кататься? Меня зовут Гоша, а тебя?
Если бы в доме у Маши случайно оказались ученые из книги рекордов Гиннесса, они бы зафиксировали необычный мировой рекорд, который никому не удавалось повторить раньше, и наверно никому не удастся повторить позже, даже самой Маше: ровно тридцать три секунды, чтобы одеться, умыться, причесаться, почистить зубы и даже позавтракать небольшим бутербродом. Впрочем, завтракать Маша закончила уже на лестнице, выскакивая из дома.
Здесь следовало бы написать слово «конец» и считать историю завершенной. Однако, стоит выйти вечерком на балкон и взглянуть на звездное небо, как любому станет ясно, что ни о каком окончании истории не может быть и речи.
Вот оно — созвездие Орешника, медленно проплывает над горизонтом, чуть повыше зодиакальной плоскости. Можно даже различить созревающие на его ветвях волшебные орехи. Рано или поздно наступит ночь, когда Большой Медведице вновь вздумается прогуляться по небосводу сквозь сырые туманности, не обращая внимания на Гончих Псов, бегущих за колесницей Водолея.
Может быть, это будет Земля.
Во всяком случае, на такой вариант искренне надеются Ник и Дик, каждый вечер заступающие на дежурство у большого телескопа звездной обсерватории, затерянной высоко в горах…
Вот тогда-то все и начнется. А вы говорите —
В это зимнее утро друзья ехали по улицам спящего городка, оставляя на снегу первые в этом году следы.
Впереди ехал Борька, его кисточка на шапке смешно развивалась по ветру. Он вихлял и дурачился.
Чуть за ним ехал Михей — неторопливо и уверенно, представляя, будто он за штурвалом настоящего самолета, а внизу под ним не снежная мостовая, а далекая полярная тундра.
А за ними ехал Гоша — так аккуратно и бережно, как не ездил еще никогда. А все потому, что теперь за его спиной сидела Маша, цепко обняв рукавицами его толстую пуховую куртку.
А Маша ехала и думала о том, как все-таки прекрасно, прекрасно, прекрасно, прекрасно, чудесно, чудесно, чудесно, чудесно, волшебно, волшебно, волшебно, волшебно все устроено в этом великолепном мире!