Наша новая жизнь

Кенан Лорин

Он разрешил Софи делать то, что она пожелает, с его призами и наградами, которые годами висели на стенах его кабинета. Она все сделала, пока он лежал в больнице с разорванным животом и раздробленной левой ногой – это постарался бык по кличке Железное Сердце. Заняло менее шести секунд, чтобы открылась дверь узкого загона, выпуская их с быком, и он услышал треск у себя внутри. В долю секунды Клей был сброшен с быка, удар пришелся на шею, едва не задев спинной мозг. Затем наступило беспамятство, которым закончились его дни суперзвезды Профессиональной лиги скачек на быках. Клей мог бы предположить, что подобный бык когда-нибудь ему попадется. Это неизбежность. Ничто не продолжается вечно.

Софи соорудила зеркальную комнату в вестибюле

главной конюшни, и все перевезла туда. Она решила заполнить комнату воспоминаниями о его жизни. Начиная от мальчика и до мужчины. От ребенка до чемпиона. Он прошел долгий путь, порой трудный, порой счастливый. Дорога в округ Камберлин и ожидавшая его встреча с быком породы брахман стала кульминацией всего самого трудного и лучшего из того, что может случиться с человеком. Несчастный случай едва не положил конец жизни, но в то же время это показало подлинное лицо его невесты, моментально утратившей интерес к человеку, которому придется, хромая, выходить на танцпол. Она не захотела связать себя с калекой на всю жизнь. Собрав свои вещи, она исчезла быстрее, чем растворяется кусок сахара в горячем кофе. И у нее даже не хватило смелости сказать ему это самой. Нет, новость сообщила Клею, как можно осторожнее, Софи.

Это стало еще одним эпизодом в черной полосе его жизни. Клей должен был смириться с тем, что его дни на родео закончились и что жизнь изменится. После того как он вернулся из больницы домой, прошел месяц, в течение которого упрямая, несгибаемая и неумолимая мисс Софи заставляла его поднять свой зад – так она выражалась – и чем-то заняться. Клей начал кое-что придумывать и стал это развивать. Частично это отвлекало его от увечий, которые еще не зажили. А частично потому, что он таким вот уродился человеком, который сам всего добился и к тому же по складу характера любил рисковать. А Софи ни на минуту не давала ему это забыть. Клея ничто так не привлекало, как вызов, и не важно, в чем вызов заключался: в быке породы брахман весом две тысячи фунтов или в организации компании стоимостью миллиард долларов. Вызов есть вызов.

Он решил создать компанию по облачной обработке компьютерных данных и назвать ее «Эверест». Компания специализировалась на обеспечении надежной инфраструктуры корпораций. С обычной для Эверетта искусностью и ловкостью это начинание взлетело вверх подобно ракете, сделав Клея мультимиллионером чуть ли не за один день, и не было никаких прогнозов, что темпы замедлятся. Никто из знавших его по-настоящему не удивился. А он знал одно: он не готов к тому, что его жизнь закончилась. Ему всего тридцать четыре года. И хотя он вынужден отказаться от скачек на быках, есть другие захватывающие занятия, где сражаются и побеждают.

Именно так он собирается поступить со своей симпатией к Софи Прескотт.

И словно по заказу, она выглянула из-за угла.

Глава 2

Софи пальцем постучала по часам у себя на руке.

– Я так и знала, что найду тебя здесь. Что ты съешь на ланч?

Он покачал головой, но Софи не отставала:

– Тогда я скажу Роуз, чтобы поджарила стейк на гриле с двух сторон. Будет готово через полчаса.

– Я не голоден.

– Это никуда не годится. Ты должен есть. Ничего путного не выйдет, если сидеть и мечтать.

– Я думаю, а не мечтаю.

– Думаешь? Ну-ну. О чем? Наверняка о том старом быке и о том, что справился бы с ним, будь у тебя второй шанс.

Он сердито на нее посмотрел:

– Приду через несколько минут.

Софи снова постучала по циферблату и бросила на него выразительный взгляд.

Черт подери, она же красавица. По причинам, которые он не мог понять, она прятала свою природную красоту, завязывая темно-рыжие волосы в хвост и почти не пользуясь косметикой. Вообще-то макияж ей ни к чему. Ее небесно-голубые глаза не спрятать за очками, которые всегда у нее на носу. А эти нежно-розовые губы… Мужчина

вполне может потеряться во всей этой прелести. И он потерялся два месяца назад в ту ночь, когда Техасский скотоводческий клуб устроил маскарадный бал в отеле «Беллами».

Не следовало, наверное, так поступать, но он ни о чем не сожалеет. Когда он обвел глазами просторный бальный зал и людей за накрытыми скатертями столиками, то Софи выделялась как бриллиант на темном граните. Он не смог удержаться, чтобы не взять ее за руку и не вытащить на танцпол. Софи возражала. И он ее понимал.

Она считала, что секретарше неуместно танцевать с боссом. А ему наплевать. Она сводила его с ума все то время, что работала в компании, не обращая внимания на его подтрунивания. Если бы она только подмигнула ему или призывно улыбнулась, он моментально стал бы к ней клеиться. Но приличная девушка Софи ничего такого себе не позволяла, хотя пару раз ему показалось, что она не против. Симпатию между ними отрицать нельзя. И даже больше, чем симпатию. Стоило им приблизиться друг к другу, как вспыхивали искры притяжения. Клею просто никак не удавалось заставить Софи это признать. На балу, когда на ней было такое соблазнительное платье, он решил положить конец ее нерешительности. Он должен заполучить Софи.

Она не только красива, но и упряма как осел. Стоило мисс Софи что-то вбить в голову, она уже не отступала ни за что на свете. Все годы, что она работала у него, это ее качество Клей испытал на себе – она упорно и безжалостно толкала его в том направлении, которое считала верным и нужным для него. Она была рядом, начиная с тех дней в больнице – его самых тяжелых дней, – когда она встала в дверях, скрестив руки на груди, спокойно заявив, что если он хоть на минуту подумал, что будет просто лежать на кровати и разлагаться, то ошибается. Сдаться – это не выход. Если он с ней не согласен, то он болван. Ему предстоит бороться изо всех сил день за днем, а не взять и сдаться. Время жалеть себя закончилось. У них – у нее и у него – много работы впереди.

Она не отходила от него ни на шаг. Даже в самые худшие его дни, когда захлестывала жалость и ненависть к себе затмевала разум, она была рядом, выносила ругательства и иногда в ответ огрызалась. Клей не знал ни одного другого человека, кто мог бы разговаривать с ним таким образом, не давать ему спуску и не получить отставку.

И это продолжалось все месяцы лечения. Софи не принимала никаких отговорок, пренебрегала его угрозами выставить ее, и с каждым днем его уважение к ней росло. Что она нашла в нем, переломанном, со шрамами, бывшем ковбое? Этого он так и не узнал. Дело не в деньгах. Она никогда не просила повышения зарплаты и фактически покупала необходимые канцелярские принадлежности из собственного кармана, не обмолвившись об этом. Клей случайно обнаружил квитанции. Когда он ее спросил, она лишь сказала, что сумма незначительная и незачем кого-то беспокоить. Он настоял на том, чтобы она открыла счет в местном магазине офисных товаров, и заставил ее обещать, что она будет туда обращаться.

Большинство людей сжималось от страха от его гнева – он часто приходил в ярость, – но Софи это не пугало, она не обращала внимания на его брань. Он обязан ей своей жизнью. Это факт. И от этого Софи привлекала его еще больше.

Он думал об этом. Возможно, его так тянуло к ней, потому что она стала для него медсестрой, психиатром, тренером и кухаркой, а иногда подставляла плечо, чтобы выплакаться. К тому же Софи была одной из самых красивых и умных женщин, которых он знал. Все складывалось в единое целое. Клей хотел ее. У себя дома. В своей постели. Каждую неделю двадцать четыре часа в день. И он пытался завоевать ее, но по непонятным ему причинам Софи не поддавалась на его молчаливые заигрывания. А теперь после их ночи любви она опять не давала до себя дотронуться. Это его злило. Может, это какая-то уловка, чтобы заставить его помучиться? Если так, то сработало. Но когда это прекратится?