Наша родина космос
Шрифт:
— Ты вернешься, Тинкар, — сказал ему Холонас, когда он зашел попрощаться перед отлетом. — Ты пропитался духом галактиан в большей степени, чем думаешь, и оставляешь здесь слишком много своей души, чтобы расстаться с нами навсегда. Ты возмужал. Если я правильно понимаю уроки истории, тебе вовсе не понравится то, что ты найдешь и что некогда оставил, и уже не сможешь с презрением отнестись к тому, что узнал среди нас.
— Ты вернешься, Тинкар, — сказал ему технор. — Империя развалилась, и на этой планете нет ничего, что способно
— Ты вернешься, Тинкар, — произнесла на прощание Анаэна. — Ты вернешься, потому что я люблю тебя!
Он сомневался в этом. Как бы ни изменилась планета, она была его родиной, его цивилизацией. Мало-помалу он забудет о случившемся. Прошло два месяца со дня смерти Иолии, и он уже мог вспоминать ее не сходя с ума. Нет! Боль никогда не утихнет, пустоту никому не удастся заполнить. Но у него было столько дел на Земле…
Тинкар вспомнил, о чем узнал, прослушивая земное радио. Империя окончательно рухнула. Он еще не знал обстоятельств ее падения, но управлявший ныне планетой совет продолжал обращаться к последним сторонникам Императора, призывая прекратить борьбу и присоединиться к победителю, чтобы начать строить.
Наконец астропорт дал приказ на посадку. Он медленно заскользил над Европейским континентом, потрясенный увиденными разрушениями. Брлин, Лион, Марсел превратились в руины. Наконец появилась Империа, как бы оседлавшая пролив, разделяющий Европу и Африку. Громадные межконтинентальные мосты обвалились, на море почти не было видно судов. На южном берегу, там, где некогда гордо возносился к небу императорский дворец, зиял огромный кратер. Наконец открылся астропорт, бесконечная пустыня бетона, некогда усеянная крейсерами и разведчиками. Сейчас он был почти пуст, а слева, на месте диспетчерской башни, торчала груда ржавого металла. Теперь антенны вращались на крохотной временной башне, едва ли превышавшей сто метров.
Сердце Тинкара вдруг сжалось: рядом с башней стоял «Скорпион», его торпедоносец, весь помятый, но целый! Он узнал бы его из тысяч других. Ни у одного корабля не было такой заостренной кормы, двух убирающихся внутрь башен позади командной рубки.
— Старина «Скорпион»! Он еще жив!
Кто им сейчас командовал? Один из старых друзей? Неизвестный ему человек? Тинкар направил катер вниз, не обращая внимания на сигналы, сел рядом со своим бывшим кораблем, выпрыгнул на землю. Потом стрелой промчался по растрескавшемуся бетону, прижался к нагретой солнцем броне.
— Эй, вы! Какая муха вас укусила! Мы могли бы и выстрелить!
Рядом с ним остановился автомобиль с четырьмя людьми.
— Тинкар! Мне сказали, но я не поверил! Где ты пропадал все это время? Тебя считали пропавшим без вести!
Из-за лобового стекла машины ему улыбался Пер Эриксон.
— Все расскажу, — коротко бросил Тинкар.
— Явился
— Может быть. Я совершенно не представляю себе ситуации.
— Залезай. Все объясню. — Эриксон показал на свободное сиденье рядом с собой.
— Кто командует «Скорпионом»? — не удержавшись, спросил Тинкар.
— Я. Но мы почти не летаем. Есть другие дела. Ты знаешь, что с Империей покончено? Власть взял народ, а управляет нами совет. Знати больше не существует.
— Ты служишь в армии?
— Я никогда не был фанатичным сторонником старого режима, — пожал плечами Пер. — А перед самым концом его даже попал в число подозреваемых. Я сдался почти сразу, одним из первых. А ты?
— Я поступил хуже, — солгал Тинкар. — Я не передал приказ Седьмому флоту. Вот он!
Он извлек из кармана куртки нетронутый пакет, на котором сияла императорская печать.
— Отлично! — захохотал Эриксон. — Тебя примут с распростертыми объятиями! Если бы флот прибыл, все могло бы закончиться по-иному. Но я не знал, что ты был среди мятежников.
— Помнишь Гекора? — перебил приятеля Тинкар.
— Твоего друга? Догадываюсь, к чему ты клонишь.
— Именно так. Хочу узнать — кто сейчас правит?
— Ион Саймак, Луи Лантье, Герман Швабе. Остальных ты не знаешь.
Тинкар содрогнулся. Три бывших генерала Империи, прославившихся своей подлостью и жаждой власти.
— Я думал, что народ…
— Совет правит от имени народа, — прервал его Эриксон, толкнув локтем в бок. — Сейчас тебя ожидает допрос с пристрастием. Твои похождения разберут по косточкам. Ты завтракал? Нет? Ну тогда позавтракаем вместе.
Офицерская столовая располагалась в деревянном бараке, крытом железным листом. Еда была обильной, но невкусной.
— Расскажи, что ты делал все это время, — попросил приятеля Тинкар. — Мне нельзя говорить с тобой, но…
Эриксон наклонился к нему:
— Мы, ветераны Звездной Гвардии, должны держаться вместе. Быть может, ты знаешь опасные для тебя вещи. В крайнем случае я объясню тебе, что это за вещи.
— А! Не думаю, что мне стоит чего-либо бояться, — махнул рукой Тинкар. — Получив приказ, я стартовал, взял курс на Фомальгаут, потом, выйдя из поля обзора детекторов, сменил курс, добрался до границ Империи, сел на одной планете, населенной людьми.
— Одна из первых колоний? — заинтересовался Пер. — Как там идут дела?
— Неплохо! Меня хорошо приняли, хотя я и подорвал свой корабль. Один из их звездолетов вчера доставил меня сюда и оставил в паре миллионов километров от Земли.
— Они сильны?
— Империя в расцвете своего могущества могла бы их раздавить. Теперь лучше оставить в покое. — Тинкар вздохнул. Там образовалась конфедерация из сотни планет. У них есть союзники и среди иных рас.
История сама собой сорвалась с его губ — он ее тщательно подготовил во время последней недели пребывания на «Тильзине».