Наша Рыбка
Шрифт:
– Ты все равно красивая.
– Ну конечно.
– Пообещай мне, что больше не поедешь к своим фотографам, – вяло сказал я. Деспотичный тиран, да. Полное и беспрекословное повиновение. Подчиняйся мне, женщина.
– Опять ты за свое? А-а-а! Приветик! – Иришка тут же забыла про меня и бросилась обнимать вошедшего в кухню Вадика. – С прошедшим! А у меня кое-что для тебя есть!
Вадик был здоровенным и, как вы успели понять, очень шумным. Толстые парни часто бывают шумными, вечно треплются, шутят, а ржут так, что аж стены дрожат. Вадик был именно таким. Еще он
– О, Ириша, привет!
Он мог бы не обнимать ее так откровенно хотя бы при мне, но в тот день меня он, кажется, вообще игнорировал. Тогда я ещё не знал, что Дроздова уже поделилась с ним нашей тайной.
Я вздрогнул, услышав в коридоре Петин голос. Значит, и он все-таки решил зайти на огонек?
– Петя, привет. – Моя девушка, конечно же, повисла и на нем.
Воронцов, чаще всего с прохладой относившийся к таким душевным приветствиям, вдруг нарочито громко поцеловал ее и обхватил руками за плечи. Я снова почувствовал гнев, но вдруг увидел, что он смотрит на меня, смотрит насмешливым, нахальным взглядом и продолжает прижиматься губами к щеке моей Иришки.
– Ты прямо уперлась в меня своими сиськами! – Заявление было очень в его духе.
«Педик», – подумал я.
– Как повеселилась у друзей? – По направлению его взгляда казалось, что он задает вопрос ее груди. – Отлично? Мы тоже отлично! Особенно я и твой Чехов! Хорошо, что тебя не было!
Кстати, Петя единственный не называл Иришку Иришкой. Все остальные обращались к ней исключительно так. Почему – не знаю, это даже не я придумал. Я просто поддерживал эту традицию и все.
Если вам интересно, чем закончился тот день, я могу вспомнить, что опять поссорился с Иришкой. Мне надоело, что она уделяла столько внимания своим друзьям, а на меня почти не смотрела.
– Слушай, если я тебе так безразличен, – сказал я ей, – то давай расстанемся.
– Что ты хочешь от меня услышать? – ответила она. – Ты же знаешь, что ты мне не безразличен. Я просто такая. Я хочу общаться, веселиться, а ты только куксишься и портишь мне настроение.
– Я не требую, чтобы ты перестала общаться с друзьями, я хочу только…
– Нет, ты именно этого и требуешь. Именно этого!..
***
Бобриха и мужик со скучным лицом вышли за одну станцию до конечной, и девушка без них стала казаться еще меньше. На «Щелковской» она направилась к выходу, продолжая читать журнал. Она шла словно по инерции, не глядя по сторонам. По лестнице, ведущей наверх, поднялась, даже не споткнувшись, хотя ее взгляд все время был прикован к журнальной странице.
Следуя за ней по пятам, мы миновали турникеты, между которыми завывал ледяной ветер. Недовольная дежурная нахохлилась в стеклянной будке, и какой-то тип чуть не убил нашу рыжую девицу дверью – я вовремя успел оттащить ее назад. Она опустила журнал, скользнула по мне рассеянным взглядом и, не поблагодарив, прошмыгнула в образовавшуюся щель.
– Постойте.
Она обернулась.
– Привет, – сказал Петя. Мне было неудобно. Я молча смотрел себе под ноги.
Она ничего не ответила.
– Можно узнать, как вас зовут?
– Зачем? – Голос у оказалася на удивление низкий. Странный. Запоминающийся.
– Просто… хочу узнать ваше имя. – Я почувствовал, что у Пети поубавилось смелости, и догадался, что раньше ему никогда не приходилось знакомиться на улице.
– Нет, простите. – Она решительно зашагала по переходу.
– Но…
– Нет.
– Тогда скажите хотя бы, зачем вы так смотрели на меня, когда ехали в метро?
– Я? Смотрела? Вам показалось.
Мы все еще ее преследовали. Петя почти бежал, а я тупо брел позади. Мне бы на ее месте стало страшно.
– Вы не хотите погулять? – предложил Петя.
– В такой холод? Нет, спасибо.
– Можно сходить на выставку скульптур. Вам же нравится скульптура?
Девушка вдруг остановилась. Она заглянула в открытую страницу журнала, потом повернулась к Пете. У него была совершенно безобидная внешность. Я уверен, только поэтому она нас не испугалась. Смазливый мальчик с большим клювом пролепетал что-то о выставках. Ну, ты же не поведешься? Просто еще раз скажи «нет».
– Почему вы думаете, что мне нравится скульптура?
– Вы читали про Густава Вигеланда. Я видел заголовок в статье.
– А вы знаете, кто это? – Она недоверчиво на нас покосилась.
– Конечно. Это известный норвежский скульптор.
– Да… да. Верно. – Мне было не очень понятно, почему это вдруг ее к нам расположило. – Но нет. Я очень тороплюсь.
– Может быть, вы разрешите вас проводить?
– Нет, я еду на автобусе.
– Хотя бы до автобуса?
– Ладно, но только до автобуса. Обещайте, что дальше за мной не увяжетесь.
– Обещаем, – улыбнулся Петя.
«Беги, девочка», – подумал я, чувствуя, как меняюсь вместе с этим гадким миром в худшую сторону.
У метро толклись маршрутки. Водители кричали друг на друга трехэтажным матом. Мы миновали несколько заполненных людьми остановок, перешли небольшую дорожку и остановились на противоположной стороне.
– Ну вот. – Девушка поглядела на часы на здании метрополитена. – Моего автобуса, конечно же, нет.
– Значит, можем немного пообщаться.
Она безрадостно улыбнулась. Зазвонил телефон, она вынула его из кармана, жестом показала нам ждать ее и отошла на несколько метров в сторону.
Вы, наверное, думаете, что я сразу же спросил у Пети, зачем ему понадобилось знакомиться с этой девушкой? Это было бы логично. Но я этого не сделал. Я снова впал в какое-то сонное состояние, которое странным образом привносило разнообразие в мою реальность. Тем более, как вы помните, я был с Петей заодно. Мне стало даже интересно, что он собирался делать дальше.
Я молчал, и поэтому помимо ругательств маршруточников до меня доносились отдельные слова телефонного разговора нашей незнакомки.