Наша служба
Шрифт:
В следующий миг сработали компенсаторы, и давление пропало.
Прокофьев поглядел на экран, убедиться, что ему удалось избежать столкновения, и застыл. На обзорнике виднелось чистое звёздное небо. Ни тумана, ни каких-либо неопознанных объектов.
Антон удивлённо взглянул на радар – пусто.
Только сейчас Прокофьев заметил, что на панели мигает лампочка вызова. Он включил рацию.
– Да.
– Антоха, ты где пропал? – раздался крик Семёныча.
– Что значит где пропал?
– Я уже минут десять пытаюсь с тобой связаться! Уж думал, что-то случилось!
Антон поглядел на часы.
– Вы что-то путаете. Я только пять минут назад вылетел со станции.
Ненадолго повисла тишина. Потом Семёныч спросил:
– У тебя который час?
– 12:14.
– А у нас 12:28. Что у тебя там произошло?
Прокофьеву самому очень хотелось бы это знать, но сейчас существовали более насущные проблемы.
– Ладно, потом разберёмся, – сказал Антон. – Нужно успеть к месту аварии.
– Давай. Поторопись. Они загерметизировали повреждённые отсеки, но воздуха надолго не хватит.
Семёныч отключил связь. Прокофьев тряхнул головой, чтобы привести мысли в порядок, и вернул корабль на курс. Потом, спохватившись, связался с пострадавшими.
– Ты где пропал, парнишка? – спросил Свон. Он дышал с трудом, видимо, воздуха осталось не так много.
– Через пять минут буду. Продержитесь ещё немного и готовьтесь перебраться на мой корабль. Ваш я возьму на буксир.
– Давай. Не задерживайся.
Прокофьев отключил связь и задумался.
Что же за чертовщина тут только что приключилась? Неужели и правда повстречал тот самый корабль-призрак? Вряд ли. Вероятно, сказалось нервное переутомление, напряжение, может, ещё что-то.
Антон повернулся к штурвалу, и вдруг что-то зазвенело на полу. Антон нагнулся и поднял с пола монетку. Откуда она тут взялась? Прокофьев точно помнил, что её здесь не было.
Он протянул руку к находке, но замешкался. Пальцы застыли в паре сантиметров от монетки. А что, если эту монетку оставили здесь не случайно? Вдруг это ловушка?
Прокофьев тряхнул головой. Нет. Если так пойдёт дальше, то он начнёт бояться, что фотоаппарат украдёт его душу, зеркало отправит в параллельный мир, а шнурки задушат во сне.
Антон схватил монетку и поднёс её к глазам. Десять галактов старого образца. Такие вышли из обихода лет двадцать назад.
Ладно. Сейчас было не до этого. Прокофьев сунул находку в карман, потом решил, что так может её потерять, и достал кошелёк. Открыв его, Антон выругался.
Количество купюр в кошельке заметно сократилось. У него было около двух сотен, а теперь…
Антон пересчитал деньги. Двенадцать галактов. Ну, хоть что-то.
Прокофьев сунул монетку
До корабля потерпевших Прокофьев добрался вовремя. Он быстро и успешно пристыковался, несмотря на непривычное управление, и вот уже по переходному коридору застучали башмаки спасённых.
Первым на борт ступил Арчибальд Свон, с которым они говорили по рации. Высокий, жилистый, крепкий. Он поблагодарил Прокофьева и устало свалился в кресло.
Следом за ним шёл толстый инопланетянин, напомнивший Антону хомяка. Особенно подчёркивали схожесть приплюснутый маленький нос и огромные, колышущиеся при каждом шаге щёки. Вдобавок всё его тело покрывала жидкая рыжая шерсть.
– Жорик, – представился он и принялся с любопытством рассматривать корабль готианца.
Последними Прокофьев увидел двух высоких мабирианцев. Они были одеты в смокинги, опирались на трости. У обоих было по моноклю, у одного на правом глазу, у другого на левом. В общем, такого типичного и навязчивого аристократизма Антон ещё никогда не встречал.
Их манеры тоже проявились сразу же. Они плечо к плечу подошли к шлюзу и остановились.
– Прошу вас, Кир, – произнёс первый, пропуская второго перед собой.
– Нет, Рик! Что вы. Вы заслуживаете ступить на этот чудесный корабль первым.
– Нет, нет и нет! Как же я могу лишить вас этой возможности!
Осознав, что это может затянуться, Прокофьев предложил:
– А может, вы вместе войдёте? Всё-таки у вас в корабле пробоина, и воздух уходит!
Мабирианцы поглядели на него и синхронно кивнули.
– Разве что в виде исключения!
– Учитывая аварийную ситуацию.
– И ваше гостеприимство.
Антон ещё минут пять слушал их словоизлияния, прежде чем они ступили на борт. Задраив шлюз, он уселся за штурвал.
Пока Прокофьев вводил обратный курс, мабирианцы затеяли очередную дискуссию.
– Джентльмены, я хочу попросить у всех вас прощения за происшедшую аварию. Моя вина велика, и я смею надеяться…
– Ну что вы такое говорите! – перебил его второй. – Ведь это я вёл корабль!
– Извольте! Я должен был помогать вам и предупредить о том, что у нас на пути неопознанный объект!
– Не нужно винить себя! Вы были заняты управлением, а я мог бы и за радаром последить!
– Да нет же! Как вы могли следить за радаром, если вы готовили наш полуденный чай?
– Тогда я тем более виноват! Ведь мало того, что мы попали в аварию, так я ещё и лишил вас обещанного чая!
Прокофьев, с недоумением следивший за этой сценой, решил вмешаться:
– Уважаемые, всё уже позади! Не нужно вспоминать…