Наша тайна
Шрифт:
— Жутко болит? — переспросила Дебора, сразу заволновавшись. — Какой локоть?
Когда Карен протянула правую руку, Дебора взяла ее и начала нажимать пальцем.
— Болит?
— Нет.
— Здесь?
— Нет.
Чтобы исключить перелом, она нажала еще в нескольких местах, стараясь не причинить подруге боль.
Оставив в покое локоть, Дебора осмотрела запястье, подвигала его в суставе. Это заставило Карен вскрикнуть. Когда Дебора повторила движение, Карен опять запротестовала. Дебора еще раз осмотрела локоть, на этот
— Здесь, — сказала Карен, шумно вдохнув.
Дебора села.
— Сколько раз на этой неделе ты играла в теннис?
— Каждый день, но…
— Это не праздное любопытство. Карен, у тебя «локоть теннисиста».
— Женщины в моей команде не получают подобной награды.
Дебора облегченно хихикнула.
— У тебя воспаление локтевого сустава, вызванное игрой в теннис.
— Но я уже пять лет играю каждый день. Почему же вдруг появилась боль?
— Потому что ты играешь каждый день в течение пяти лет.
— Я думала, что-то с костью. Ну, знаешь, правая грудь, правая рука…
Дебора прервала ее.
— Знаю, дорогая. В прошлом году были ребра, в позапрошлом — плечо. Это происходит каждый год.
Карен моргнула.
— Каждый год?
— Ну, последние три года. Сколько прошло после мастэктомии [1] *, шесть лет?
Карен сглотнула.
— Ага. Но страх все еще остался.
— Страх будет всегда. Поэтому ты приходишь ко мне на прием.
— Но если причина психосоматическая, почему я ощущаю боль?
1
Удаление грудной железы. (Здесь и далее примеч. пер.)
— Ох, Ка. Это не психосоматика. Повреждение настоящее. У тебя воспалено сухожилие на внешней стороне локтя. В другое время года ты просто не обратила бы на это внимания. Причина во времени года.
— Но я же не напоминаю себе сознательно, что приближается годовщина.
— Это необязательно. Твое подсознание и так все помнит.
Похоже, Карен наконец-то расслабилась.
— Локоть теннисиста? Ты уверена?
— Девяносто девять процентов.
— И не нужно делать рентген?
— Нет, если ты возьмешь на пару дней больничный, будешь прикладывать к руке лед и принимать противовоспалительное. Если не наступит улучшение, сделаем снимки.
— Ты думаешь, с моей стороны было глупо бежать сюда?
— Вовсе нет, — возразила Дебора. — Я сама говорила, чтобы ты приходила. Ты перенесла рак груди, и врачам приходится относиться к тебе со всей серьезностью. И поверь мне, я так и делаю. Воспаление сухожилия произошло по другой причине, но японимаю твое беспокойство.
— Ты единственная. Я не могу говорить об этом с Дани. У нее свои страхи.
— А Хол?
— Он не хочет
Дебора спокойно переспросила:
— Ты имеешь в виду любовницу?
Карен кивнула.
— Мне позвонили в понедельник вечером. Какая-то женщина. Она спросила, знаю ли я, где мой муж.
Дебора широко раскрыла глаза.
— А ты знала?
— Я знала, где он должен был находиться. Он должен был находиться на работе. Но что-то в ее голосе говорило, что, возможно, его там нет.
— Ты поинтересовалась, кто она?
— Нет. Я повесила трубку.
— А номер определился?
— Высветилось «номер неизвестен». Хол пришел домой на час позже. Сказал, что был на встрече. Но он насквозь промок после дождя. Я бы заметила, если бы его встреча прошла в постели номера «люкс» и он приехал домой сразу после душа.
— О, Карен.
— Это не первый раз.
— Она звонила раньше?
— Однажды, пару месяцев назад. Голос показался мне знакомым. Потом я поняла: мне так показалось из-за того, что я слишком часто вспоминала тот звонок. — Карен теребила одну из своих бриллиантовых сережек. — Ну? Как ты думаешь, Хол смог бы?..
«Конечно нет», — хотелось сказать Деборе, но это было бы неправдой. И без того чувствуя себя предательницей, она пробормотала:
— Я думаю, он относится к тому типу мужчин, на которых женщины обращают внимание. Возможно, кто-то из офиса к нему неравнодушен, а поскольку шансов на взаимность нет, она в отместку звонит тебе и надеется, что ты устроишь Холу допрос.
— Я ничего не спрашивала у него. Он бы очень расстроился, если бы узнал, что я ему не доверяю.
— Может, он хотел бы знать об этом звонке. Чтобы поговорить с той, кто это делает.
— Нет, нет. Я просто поделилась с тобой. — Протянув здоровую руку, Карен нежно погладила подбородок Деборы. — Ты права. Это была женщина, которая хотела бы, чтобы Хол был свободен, а это не так. — Она широко улыбнулась. — Видишь? Ты помогла мне сегодня дважды. — Она провела по волосам Деборы, убрав несколько выбившихся прядей. — Знаешь, тебе очень идет эта стрижка. Когда я вспоминаю о тебе, то мысленно представляю тебя с длинными волосами. Так ты выглядишь более раскованной.
— Мне все время кажется, что у меня на голове беспорядок.
— В этом есть какой-то вызов. Это новая ты, Дебора.
Дебора отступила. Новая Дебора была обманщицей.
— Вызов, да? Мой отец говорит, что это непрофессионально.
— Отлично. Пусть лечит свой артрит у кого-то другого, — посоветовала Карен, потом помолчала. — Как он относится к аварии?
Дебора ничего не ответила.
— Значит, плохо, — догадалась Карен.
Ощущая ту же боль, что и сегодня утром, Дебора бросилась его защищать: