Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век
Шрифт:
А вот в 1914–1918 гг. немецкий крестьянин отдавал 80–90 % произведенного продукта и делал это в основном сознательно.
В Первую мировую войну вся наша интеллигенция от кадетов до эсеров была твердо убеждена, что крестьянин не дает хлеб из-за неправильной земельной политики и других грехов самодержавия.
После отречения Николая II рухнул миф русской интеллигенции о добром и справедливом мужике, изнывающем под ярмом царизма.
Мужик не повез хлеб в город ни после февраля 1917 г., когда пало самодержавие, ни после октября, когда большевики дали ему землю. Мужик начал еще тщательнее прятать зерно.
Детонатором к взрыву в Поволжье стали чехи и словаки. А как там оказались братцы-славяне? Десятки тысяч чехов и словаков не желали воевать за лоскутную Австро-Венгерскую империю и впавшего в маразм императора Франца Иосифа I. И они порознь и скопом сдавались в плен и выражали желание сотрудничать с русскими властями. Нашим генералам и политикам не надо было мудрствовать лукаво, как использовать братушек-славян. Решение вроде бы очевидно – рассортировать добровольно сдавшихся пленных, из «военной косточки» сформировать чехословацкие батальоны и распределить их по одному в русские дивизии. Высококвалифицированных инженеров и рабочих отправить на военные заводы. А бравого солдата Швейка и сапера Водичку отправить в инженерный батальон.
Но масонское Временное правительство по научению французских масонов в июле 1917 г. создало из военнопленных чехов и словаков дивизию, а в сентябре – корпус численностью 45 тыс. человек.
Неужели Керенскому, Некрасову и K° не приходило в голову, что создание ударного корпуса из иностранцев в условиях разложения национальной армии чревато большой бедой для России?
Прекрасно понимали, но желали использовать чехов и словаков в своих интересах. Так, чехи и словаки активно использовались при подавлении «аграрных беспорядков» на Украине летом и в начале осени 1917 г.
Чехословацкий корпус формально подчинялся Временному правительству, и его командиром был русский генерал-майор В.Н. Шокоров. А фактически корпус управлялся из Парижа Чехословацким национальным советом, которым, соответственно, управляли французы. Комиссаром и фактическим руководителем корпуса был заместитель председателя российского филиала Чехословацкого национального совета А. Макса.
15 (28) января 1918 г. оный филиал объявил Чехословацкий корпус частью французской армии и потребовал отправки в Западную Европу.
Под предлогом предстоящей переброски во Францию части Чехословацкого корпуса отходили с Украины, самовольно захватывая железнодорожные эшелоны и станции, дезорганизуя действия советских войск, в том числе чехословацких красногвардейских отрядов.
20 марта 1918 г. Пензенский совет в связи с самочинными действиями Чехословацкого корпуса приостановил его продвижение на восток. 26 марта в целях быстрого вывода Чехословацкого корпуса с территории страны и во избежание международных осложнений советское правительство заключило с российским филиалом Чехословацкого национального совета соглашение об эвакуации Чехословацкого корпуса через Владивосток в качестве частных лиц при условии устранения контрреволюционного командования и сдачи основной части оружия.
И вот летом 1918 г.
14 мая 1918 г. на железнодорожном вокзале в Челябинске произошла большая драка между чехами и венграми. Вспомним, как бравый солдат Швейк вместе с сапером Водичкой колошматили мадьяр. Местный совет обвинил во всем чехов, арестовали несколько человек. Им грозил расстрел. Эшелон взялся за оружие и угрозой силы освободил товарищей.
Троцкий счел это достаточным поводом для расправы с «контрой» и издал приказ: «Все Советы депутатов обязаны под страхом ответственности разоружить чехословаков. Каждый чехословак, найденный вооруженным на железнодорожной линии, должен быть расстрелян на месте. Каждый эшелон, в котором окажется хотя бы один вооруженный солдат, должен быть выгружен из вагонов и заключен в концлагерь…»
Возможно, на решение Льва Давидовича повлияли и требования немцев, поскольку тем вовсе не улыбалось увидеть на Западном фронте Чехословацкий корпус.
Льву Давидовичу задача разоружения Чехословацкого корпуса показалась довольно простой. 45-тысячный корпус был разбросан по эшелонам от станции Ртищево (близ Пензы) до Владивостока, то есть на расстоянии свыше 7 тысяч километров.
Наиболее крупные группировки находились в районах Пензы, Сызрани и Самары (8 тыс. человек под командованием поручика С. Чечека), Челябинска и Миасса (8,8 тыс. человек, полковник С.Н. Войцеховский), Новониколаевска и станции Тайга (4,5 тыс. человек, капитан Г. Гайда), во Владивостоке (около 14 тыс. человек, генерал М.К. Дитерихс), а также Петропавловска, Кургана, Омска (капитан Сыровой).
Чехи и словаки отказались разоружаться, взялись за оружие и попросту разогнали Советы и красногвардейские отряды вдоль железнодорожной линии.
25 мая капитан Гайда со своим эшелоном поднял мятеж в Сибири, захватив Новониколаевск, а 26 мая отряд полковника Войцеховского захватил Челябинск. 28 мая, после боя с местными большевиками, эшелоны поручика Чечека заняли Пензу и Сызрань. Наиболее опасными для советской власти теперь стали Пензенская (8 тыс. человек) и Челябинская (8750 человек) группы чехов и словаков, которые первоначально пытались продолжить движение на восток. 7 июня группа Войцеховского, преодолев сопротивление красных, заняла Омск и 10 июня соединилась с эшелоном Гайды. Пензенская группа направилась на Самару и после небольшого боестолкновения с красноармейцами заняла ее 8 июня.
К началу июня 1918 г. все силы чехов и словаков, а также местные белогвардейцы сосредоточились в четырех группах:
– первая под командованием Чечека (бывшая Пензенская) в составе 5 тыс. человек – в районе Сызрань – Самара;
– вторая под командованием Войцеховского в составе 8 тыс. человек – в районе Челябинска;
– третья под командованием Гайды (Сибирская) в составе 4 тыс. человек – в районе Омск – Новониколаевск;
– четвертая под командованием Дитерихса (Владивостокская) в составе 14 тыс. человек была разбросана к востоку от озера Байкал и двигалась на Владивосток.