Наше место
Шрифт:
В молодости Гена был женат. Но семейное счастье оказалось коротко. Всем сердцем любимую жену Зиночку унёс на тот свет несчастный случай. То ли спиленным деревом придавило, то ли рассыпавшимися брёвнами на работавшей тогда ещё леспромхозовской пилораме. Не любил Гена на эту тему говорить. Детишек так и не успели завести. После того, как леспромхоз развалился, полустанок, возле которого стояло несколько домов, забыли. Товарняки и электрички больше здесь не останавливались. Несколько семей, живших около, побросали свои хозяйства и разъехались по близлежащим деревням. Остались только Геннадий с престарелой матерью да сестрой.
Гена остался коротать свой век один посреди заброшенных таёжных мест. Но нисколько этим не тяготился. К суровой лесной жизни был привычен с детства. От одиночества не страдал. На своём подворье продолжал держать поросят, козочек и кур-несушек. Правда, последние года два оставил лишь курей. Ибо на запах скотины всё чаще стали наведываться лесные разбойники – волки. Особенно зимой. Почуяли, что люди ушли из этих мест, и распоясались. Каждую ночь принялись кружить вокруг Гениного жилища. Мужику приходилось держать оборону, как защитнику Брестской крепости. Никакого покоя. Вот и пришлось поневоле заколоть кабанчиков, а следом козочек, одну за другой. Пока это не проделали серые хищники. Собаки у Гены тоже надолго не задерживались. Год-два и попала зазевавшаяся жучка на завтрак к беспощадным волчарам…
После того, как ликвидировал скотинку, хозяйственный мужик переключился на сад-огород. Рассадил побольше корнеплодов с зеленью, построил большую теплицу под огурчики-помидорчики. Ну, и про ягоды не забывал. Одна беда – расплодившиеся по какой-то причине в девяностые, дрозды с каждым годом всё большими полчищами стали атаковать урожай. Почище саранчи. Как с ними бороться, Гена ума не мог приложить. Целыми днями ведь не будешь в огороде руками махать. Чем только не пытался отпугивать. И блестящую фольгу по кустам развешивал, и тушки самих подстреленных дроздов. Ничего не боятся, заразы!
Пробовал ставить несколько самодельных пугал на жердинах, в своей сношенной одёжке. Но наглые птицы облетали их стороной лишь пару дней. А потом совершенно безбоязненно усаживались пугалам прямиком на набитые соломой головы.
Как раз в самый пик противостояния армии дроздов, у Гены остановился на время своей короткой лесной вылазки Георгий. Послушав сетования мужика-отшельника, пообещал помочь. И уже в следующий свой приезд, проложив на квадроцикле по заросшей таёжной дороге путь к избе Геннадия, привёз два манекена. Их он обнаружил под кучей разного хлама в подвальной подсобке магазина, который приобрёл не так давно. Манекены пылились там, похоже, ещё с советских времён. Выглядели очень натурально. Не то что старые пиджаки на двух жердинах у Генки в огороде. К таким птицы не сразу привыкнут.
Спустя два дня, когда гости уехали обратно в город, Геннадий принялся за установку новых «секьюрити» в своих садово-огородных владениях. Обряжать их в «униформу» не пришлось. На обоих манекенах оставалась одежда, в которой они стояли в витрине до той поры, пока не очутились в чулане магазина за ненадобностью. Женская фигура была в длинном, почти свадебном платье. Мужской истукан – в чёрных брюках и когда-то белой, но позже пожелтевшей от солнечных лучей, рубашке.
Гена вынес обоих из дома и установил возле кустов с жимолостью и вишней. Клубнику и малину он не выращивал. Зачем, если в лесу дикой
Отойдя на несколько шагов, оглянулся. И невольно поёжился. Впрямь как будто два живых человека в огороде стоят! Хоть и не в деревенской одежде. Но, наверное, дрозды в этом не разбираются. Посмотрим, как сработает…
Удалившись в дом, садовод-новатор время от времени посматривал в огород из окошка. К его радости, прожорливые птицы ягодные кусты больше не трогали. Рассевшись стаями на деревьях в удалении, обиженно стрекотали. А потом и вовсе почти все разлетелись. Помогли-таки городские манекены!
Прошло несколько дней. Мужик по обыкновению уходил с утра пораньше в лес. И каждый раз возвращаясь, с удовлетворением видел, что новые пугала выполняют свою функцию отлично. Ягодные кусты остаются нетронутыми. Похоже, глупые пернатые так и не разобрались, что в огороде торчат в тряпках обычные деревяшки. Или из чего они там сделаны…
К вечеру пошёл дождь. Гена сидел у окна и наблюдал, как крупные капли превращают блондинистую шевелюру женского манекена в свисающие сосульки. От этого зрелища ему неожиданно стало жаль одиноко стоящее в огороде изваяние. Издалека фигура в длинном платье была очень похожа на настоящую женщину. Брошенную на произвол судьбы кем-то бессердечным в чистом поле, под дождём.
Не отдавая себе отчёта, отшельник встал, накинул дождевик и вышел во двор. Через пять минут красна девица в платье обсыхала, прислонённая к печке, в которой Гена уже разводил огонь.
– Ну, а добрый молодец пусть продолжает охранять. К тому же, в моей старой шляпе его там не сильно мочит…
Когда у тёплой печи манекен обсох, Гена осмотрел его (вернее, её) внимательней. Фигура была чуть выше Гениного роста. Ещё из-за того, что на каблуках. Личико довольно миловидное. Даже, как показалось растрогавшемуся мужику, чем-то напоминало жёнушку-покойницу Зиночку. Волосы – точь-в-точь её! В порыве нахлынувших чувств он достал старый фотоальбом и долго рассматривал немногочисленные совместные с женой фотокарточки. Потом, порывшись в комоде, вынул любимое Зинино платье, красное в мелкий цветочек, которое так и не выбросил до сих пор.
Немного поколебавшись, содрал с манекена магазинные тряпки и облачил в родной жёнушкин наряд.
Когда Гена застегнул последнюю пуговицу и глянул на «даму» со стороны, ему показалось на миг – Зина снова рядом! Чувство было столь светлым и ярким, что угрюмый, заросший бородой, мужчина широко и по-детски улыбнулся…
Дождь прекратился, но Гена не торопился возвращать преобразившуюся мадам в огород. Ему было так уютно в компании вернувшейся «Зиночки».
У манекена оказались подвижны в суставах конечности и шея. Это позволило усадить гостью за стол у окна. Гена понимал, что поступает по-идиотски, но ничего не мог с собой поделать.
Когда же утром отправился поохотиться, повернул голову «Зиночки» лицом к окну. С улицы казалось, что верная жена глядит вослед уходящему на промысел охотнику. Разве что ручкой не машет.
Оставшийся в огороде мужской манекен и в одиночку неплохо справлялся со своими обязанностями. Возвышающаяся посреди участка фигура отлично отпугивала поутихших дроздов. За похожую на раму вывеску и широкие плечи, Генка мысленно нарёк его Кондратием.
Довольный мужик-отшельник то и дело мысленно благодарил Георгия за столь удачный двойной подарок.