Наше падение
Шрифт:
Однажды вечером он обнаружил, что все будто бы оказалось в тени. И так продолжалось несколько вечеров. Поначалу его мучила тоска, будто он терял нечто ценное, а затем он успокаивался. «Нужно подавлять искушение», — всегда говорила ему мать. Он знал, что Джейн должна быть искушением, особенно, когда он наблюдал за ней из-за угла.
Cнова увидев ее в «Моле», он скрылся под эскалатором и наблюдал за тем, как она проходит мимо. Он поедал ее глазами. Ему показалось, что вокруг нее все блестит и светится, а в центре свечения было ее тело. Когда она шла, то стянутые в пучок волосы подрагивали с каждым ее шагом и покачивались
Она вошла в магазин и исчезла из виду, а он расслабился и в то же время ощутил невозможную тоску.
«Мол» начал сниться Авенжеру по ночам. Ему снилось, как он идет по торговому центру, будто по музею: все окрашено в черные и белые цвета, вокруг стоят дети, будто статуи, которые смотрят на него большими глазами — вслед, в спину, когда он проходит мимо. Он просыпался в поту, в полном непонимании, кто он и где. В этом было нечто необычное — обескураженный Авенжер, все те дни в «Моле» показались ему потраченными зря, без пользы. Может быть, разорители были не из Викбурга? Может, они приехали из Бостона или Провайденса? Слишком далеко отсюда. Ворочаясь в постели, он стонал. Разве он сможет найти их в Бостоне? Или вдруг они залегли на дно и выжидают? Может, они заподозрили, что Авенжер видел их в тот вечер, и после того решили какое-то время не появляться в публичных местах? Может быть, это и есть ответ, и это значит, что снова ему понадобится терпение, снова придется наблюдать и выжидать, ждать, когда настанет удобный случай, подходящий момент, когда добыча пройдет мимо и окажется рядом — это уже работало. С Воном Мастерсоном и с дедушкой. И еще раз сработает. Он был Авенжером, а Авенжер не сдается. Он уснул и его поглотил сладкий сон, хотя, проснувшись утром, он уже не помнил, что ему приснилось на этот раз.
— Его поймали, — объявил отец, войдя в дом и кинув свой чемоданчик для бумаг на маленький столик в прихожей.
Джейн с матерью остановились на лестнице, ведущей из комнаты, расположенной на втором этаже, и синхронно спросили:
— Кого поймали? — что напоминало сцену из комического сериала.
Но это была далеко не комедия, потому что они обе поняли, кого же, наконец, поймали.
— Одного из вандалов, — произнес отец. — Того, кто всем этим руководил.
— И кто же он? — спросила Джейн, с необъяснимой неохотой ожидая ответа. Она побоялась, что это был некто ей знакомый, предполагается, называющий себя другом или одноклассник. И это было бы еще хуже, чем кто-нибудь совсем ей незнакомый.
— Парень, которого зовут Гарри Фловерс. Живет в Викбурге. Учится в старших классах Викбургской Региональной школы.
Когда отец это говорил, то Джейн поняла, что в этом было что-то не так — что, она пока не поняла. В его словах не было ничего неясного, как и в том, как он это говорил — обычной своей скороговоркой. Но все-таки что-то звучало не так.
— И как они его поймали? — спросила мать.
— Джек Келси, проживающий за углом на Виста-Драйв. Он лишь только что вернулся из деловой поездки по Западному Побережью. Его не было где-то месяц, и он не знал об акте вандализма
«Что-то все-таки не сходится», — подумала Джейн.
— Когда проверили, то оказалось, что номер принадлежит Викбургу. Машина известного архитектора Винстона Фловерса, проектирующего жилищные комплексы. Это был его сын, — отец расслабил галстук. — Парень признался в том, что громил все, что ему попадалось на пути в нашем в доме, но не в том, что покушался на Керен. Он сказал, что она упала с лестницы. Он также говорит, что был один, и с ним никого не было…
— Но в полиции говорят, что их было не меньше, чем трое, — возразила мать, спустившись вниз еще на ступеньку.
Наконец, Джейн поняла, что же было не так.
— Он клянется, что был один, хотя нет сомнений в том, что это ложь. Очевидно, он также врет на счет Керен, якобы он ее не трогал, — отец замешкался, будто не знал, снимать ему галстук или нет. — Все дело в том, что полицейские мало, что могут сделать.
— Мало, что могут? — спросила мать, подняв над собой руки. Ее голос наполнился гневом. — Керен в коме, он тут орудовал, мистер Келси видел машину, и ко всему он признался, что был здесь. Что еще им нужно?
Отец нахмурился, его лоб заблестел от пота. Он начал искать в кармане сигареты, хотя уже годы, как он не курил.
— Полицейские собирают доказательства, — начал объяснять отец. — Нет прямых доказательств, что он покушался на Керен, и он это отрицает, а Керен не может ничего подтвердить. А также нет доказательств того, что он был не один, а также того, что он взломал дверь, чтобы попасть внутрь, и они не могут арестовать его за взлом или вторжение…
Вот, где не сходилось. Отец ни разу не посмотрел на нее с того момента, как вошел в дом. Он смотрел только на мать, будто Джейн не присутствовала или даже не существовала.
— Папа… — начала Джейн вдруг с холодом в голосе, будто кто-то оставил окно открытым, и ее обдало прохладой, отчего кожа покрылась «гусиными» пупырышками.
Но, продолжая негодовать, мать ее перебила, ее лицо стало красным.
— Почему они не могут арестовать его за взлом? Ведь он попал внутрь, разве нет? Он признался в том, что громил наш дом, разве не так?
— Нет признаков силового вторжения, — медленно проговорил отец, разделяя слова и четко проговаривая каждый слог, словно он отвечал у доски.
— Что это может значить? — с еще большим гневом произнесла мать.
Сознание Джейн помутилось.
— Это значит, что не были разбиты окна, не взломан замок, не сломана дверь.
— Тогда как они сюда попали?
«Посмотри на меня», — захотела крикнуть Джейн. — «Почему ты на меня не смотришь?»
Но она продолжала стоять тихо, в страхе, будучи чужой в собственном доме.
— Потому что он просто вошел, — сказал отец. Слова звучали грубо и сухо, будто его горло было сильно повреждено. — У него был ключ от нашего дома. Он вставил ключ в замок, повернул его, открыл дверь и вошел.