Наше прошлое, вернись!
Шрифт:
В один из сентябрьских вечеров все возвратившиеся из проведенных дома коротких отпусков добровольцы Корпуса мира собрались на аэродроме в Майами. Самолет компании «Пан-Америкен» оторвался от взлетной полосы около полуночи и скоро оставил позади яркие огни флоридских курортов на знаменитых отмелях. Еще немного погодя под ними проплыла спящая Ямайка — последний отрезок земли, который им предстояло пролететь до наступления утра.
Может, это ей приснилось, но в какой-то момент сквозь ресницы Лора увидела стоявшего рядом и смотревшего на нее с высоты своего роста Мигуэля.
Завтрак разнесли незадолго до посадки в Панаме. После короткой заправки самолет снова взлетел и взял курс на Кито, столицу Эквадора.
Город гнездился у подножия когда-то грозного вулкана Пичинча. Пока самолет совершал круг перед тем, как пойти на посадку, Лора смотрела вниз. Вулкан выглядел каким-то безобидным и прирученным. Склоны его покрывали ровные разноцветные лоскутки возделанной земли. Ниже начинались окраины столицы, как бы выросшие из почвы, обильно сдобренной пеплом, извергнутым вулканом во времена его дикой юности.
Выйдя из самолета, вся группа прошла в трехэтажное здание, арендуемое Корпусом мира под свой департамент.
Все последующие суматошные и изнурительные дни Мигуэль продолжал вести себя так же странно. Нет, внешне он был достаточно дружелюбным, смеялся, подшучивал над их общими проблемами, связанными с адаптацией к высоте в тысячу с лишним метров над уровнем моря и странной новой пище. Но Лора ни разу не видела его в одиночестве. Всегда его окружали люди, будь то за обеденным столом или просто на улице.
Через две недели добровольцы получили назначения. Лора с трудом удержалась от смеха, узнав, что Черил Дьюкейн будет работать в паре с Кармен Родригес — той самой специализирующейся по биологии чернокожей пуэрториканкой, с которой не хотела жить в одной комнате.
Хотя Лоре и было жаль Кармен, но все же она внутренне торжествовала: волею Всевышнего злючка Черил получила по заслугам!
Но когда Лора узнала о собственном месте работы, то долго не могла решить, кого из местных богов успела так разгневать. Ее посылали в Сан-Габриел, маленькую деревушку на севере, у границы с Колумбией. Мигуэль получил распределение в Лоху — город, расположенный вблизи Перу, в трехстах милях от Кито.
Однако месяц проходил за месяцем, и боль от разлуки с О'Брайаном понемногу утихала. Работа требовала полной отдачи. Учащиеся оказались очень любознательными и быстро завоевали сердце молодой преподавательницы. Через четыре месяца она уже начала думать по-испански. Даже есть на кухне за столом, уставленным клетками с подопытными морскими свинками, уже не казалось ей чем-то ужасным. Однако, когда местная прислуга стала кормить ее блюдами из мяса каких-то экзотических птиц, Лора несколько насторожилась. Но затем постаралась убедить себя, что ест обыкновенного цыпленка.
Правда, она попыталась поначалу растолковать своей индианке-поварихе, что хотела бы соблюдать диету. Но та ни слова не понимала по-испански, а говорила на языке инков. Лора отчаялась и капитулировала. Это привело к очень неприятным последствиям. Повариха продолжала кормить свою хозяйку какими-то ей одной ведомыми блюдами.
И вот Лора
Однако, когда аппендикс был удален, врачи признали, что он ничуть не увеличен и имеет вполне нормальный цвет! А потому и вырезать его не было никакой необходимости…
В тот же день Лоре провели повторное исследование. На этот раз результаты были перепроверены в лаборатории. И врач заявил, что, вероятнее всего, причиной недомогания Лоры стал некий кишечный паразит. Изгнать его из организма можно только специальным препаратом, который тут же и был прописан.
Измученная болью Лора восприняла эту новость с покорностью судьбе, развившейся в ней после многих месяцев знакомства с южноамериканской философией «Йа, мизмо». Суть ее состояла в том, что человек должен смириться с неизбежностью.
На второй день после операции Лора начала проявлять интерес к окружающему. И даже прислушиваться к сплетням медсестер. Говорили, например, о только что поступившем в больницу молодом человеке, которого покусала бешеная собака. Рану аккуратно зашили, но сейчас его мучают прямо-таки изуверскими уколами.
Вздохи по поводу страданий «замечательно красивого, обаятельного и милого» молодого человека продолжались и весь следующий лень. На третий день Лора не выдержала и решила во всем убедиться сама.
Рано утром, бесшумно выскользнув из-под одеяла и надев халат, она крадущимися шагами направилась по темному коридору к палате, куда поместили жертву нападения собаки.
Дверь оказалась открытой. Выпрямившись и глубоко вздохнув, Лора подошла к кровати.
— Здравствуйте, я Лора Нордхейм. Вы, наверное, знаете, что куда более сенсационной была бы новость о том, что человек искусал собаку? — попыталась пошутить она. Но, бросив взгляд на вытянувшуюся во всю длину больничной койки мужскую фигуру, проговорила срывающимся голосом: — Боже! Не может быть! Мигуэль, это ты?
5
Лора не хотела смеяться, но не выдержала и, схватившись руками за живот, затряслась от беззвучного хохота, не на шутку опасаясь, что еще не заживший после операции шов может разойтись.
Мигуэль мигом оценил ситуацию и, протянув руку, усадил девушку на стоявший рядом стул.
— Лора, успокойся! Черт побери, ты наделаешь себе бед!
При звуках его голоса смех Лоры сразу же прекратился. Она посмотрела в глаза Мигуэля, как бы пытаясь проникнуть в их бездонную зеленую глубь и прочитать его мысли. Но увидела лишь беспокойство и боль. Ее взгляд скользнул по еще более резко выступавшим скулам на лице О'Брайана, по его исхудавшему телу и остановился на перебинтованном бедре, которое не мог скрыть слишком короткий больничный халат.