Наше жаркое лето
Шрифт:
Одно я знаю точно: я хочу, чтобы она провела лето со мной. Может быть, это таинственное обязательство и есть причина, по которой она оправдывается, чтобы не остаться?
— Все еще не купила билет домой? — Я исследую.
— Нет.
Хорошо.
— Я думаю, это потому, что где-то в глубине твоего мозга ты знаешь, что хочешь остаться здесь. Со мной.
— О, ты никогда не останавливаешься, не так ли? — Лили показывает мне язык.
После того, как я накрылся до шеи,
— Что ты строишь?
— Ну, похоже, ты не можешь оторвать рук от моей груди с тех пор, как мы заключили наше маленькое соглашение. — Она щиплет песочный сосок. — Теперь у тебя будет несколько собственных игр.
— Быть сделанным по твоему образу — это привилегия.
Мое лицо украшает дразнящая ухмылка. — Кроме того, должен ли я напомнить тебе, что ты, похоже, не обращала внимания на мои зубы…
— Замолчи.
— Теперь главный вопрос: ты позволишь мне одолжить твое бикини, чтобы завершить образ?
Лили заходит за шею и дергает малиновые нити ткани. Волна предвкушения взрывается во мне, и вся кровь из моей головы стекает в мой член.
— Что ты делаешь?
Мой голос дрожит от панического шепота.
Она дает мне хитрое выражение. — Ты только что сказал, что хочешь мое бикини.
— Лили, не делай этого.
— О, да ладно.
Ее лицо выражает неповиновение, когда она развязывает узел.
Обе лямки спадают с ее шеи. Одна ее рука остается приклеенной к верхней части бикини, прижимая ее к груди.
И я ничего не могу поделать с ее внезапным неподобающим поведением.
— Я не имел в виду прямо здесь, на глазах у всех, — кусаю я и отчаянно пытаюсь выкарабкаться из песка.
— Когда ты стал таким ханжой?
— Я не люблю, когда люди пялятся на то, что принадлежит мне.
Обе лямки болтаются у меня перед глазами. Так близко, но так недосягаемо.
— О, нет? — спрашивает Лили застенчивым голосом, прежде чем придвинуть колени ближе ко мне. Ее живот давит на верхнюю часть бедер.
— Не делай этого.
Я хмурюсь, пытаясь держать свою мольбу под контролем.
Не обращая внимания ни на одно слово, которое я сказала, Лили опускает руку, поддерживающую бикини, обнажая свою идеальную грудь.
Рычание обжигает мне горло. Я качаю головой из стороны в сторону. Всем лучше держаться от нее подальше, иначе мне придется вылезать из этой дыры зубами.
Какого черта я позволил ей похоронить меня так глубоко?
— Думаешь, люди сейчас смотрят? — она дразнит.
Розовые соски смотрят на меня. Она придвигается еще ближе, ее декольте всего в нескольких дюймах от моего рта.
— Это пытка.
—
— Я думаю, — она счищает песок со среднего пальца и кладет его на мои губы, открывая мой рот, — ты заслуживаешь небольшого наказания.
— Я собираюсь..
Она скользит пальцем в мой рот, слегка нажимая на приземление моего языка.
Мой член практически вырывается наружу, пока я вижу попеременно зеленый цвет ее глаз и изгиб каждой груди.
Я пытаюсь выбраться из этой чертовой могилы.
Чтобы приблизиться к ней.
Чтобы попробовать ее. Прикоснись к ней. Дразни ее так же сильно, как она мучает меня.
Эта страсть к ней становится чертовски навязчивой.
— Что ты сказал?
Ее голос ласкает меня, как бархат.
Я кусаю ее за палец.
— Ой, — взвизгивает она и отдергивает руку.
— Слушай, принцесса , — огрызаюсь я. — Я буду шлепать тебя за то, что ты пытаешь меня, пока контур моей руки не вытатуируется на твоей идеальной заднице. Так что в следующий раз, когда ты захочешь покрасоваться, все будут знать, кому ты принадлежишь.
— Я никому не принадлежу.
Она смотрит на меня, но мурашки по ее груди и великолепные торчащие соски говорят о другом.
— И когда я закончу, ты будешь умолять меня трахнуть твой непослушный рот, пока не возьмешь каждый дюйм меня, который так болит за тебя прямо сейчас.
— Я… — Зрачки Лили поглощают зелень ее глаз. Она на самом деле смущена. Черт . — Я тоже этого не делаю.
Лили придвигается ближе, ее губы приближаются к моим. — Но если бы я это сделала, ты бы умолял.
Она уже сказала мне, что минеты запрещены, но я отчаявшийся человек, который может потерять свой член, если Лили не наденет свой топ.
— Правильно, — дразню я, когда моя бунтарская жилка начинает проявляться. — Я буду помнить об этом, когда ты будешь давиться моими пальцами в своем горле, пока я трахаю тебя своим вибратором.
Потребовалось два дня после того, как мы договорились, чтобы понять, что хотя ее игрушка не заряжена, это не значит, что я все еще не могу ее трахнуть.
В конце концов, игрушки — это друзья.
Она морщит нос. — В таком положении мне было бы очень удобно сесть тебе на лицо.
Ее слов достаточно, чтобы пульсация в моей крови вернулась с полной силой. — Хочешь спустить штаны и присесть?
— Может быть, когда я не буду засыпана песком. — Она подмигивает.
— Лили! — кричит Жоао, подбегая к нам с Марсело, и между ними летит футбольный мяч.
К счастью, она повернулась к ним спиной, иначе они бы увидели ее сиськи.
— Счастливчик. — Она встает, быстро завязывая лямки на шее. — Как дела, парни?