Нашествие хронокеров
Шрифт:
Я в нерешительности остановился перед Федором. Слишком значительная разница наших весовых категорий не позволяла мне применить первое, что приходило в голову: пнуть его ногой.
Обойдя его со всех сторон, я так и не придумал, что с ним делать. Может, водой его облить? Нет, тоже чревато.
Оставался один выход.
Я направился на кухню.
На столе стояла пустая бутылка и три рюмки, перевернутые вверх донышками. Я представил себе страдания одиноко упивающегося Федора, зачерпнул из кастрюли
– Выпьем? – предложил я, позвенев у него над ухом.
Федор замычал и стал отворачиваться.
Я раскупорил бутылку, наполнил рюмку и сунул ему под нос.
– Ну! – крикнул я. – На посошок!
Громила на миг приоткрыл глаза и прошептал:
– Москва – кладбище…
Наконец, у меня лопнуло терпение. Я опрокинул рюмку себе в рот, отставил ее в сторону и хлестко ударил Федора по щеке.
Он кашлянул и потер ушибленное место. И вдруг тихо и отчетливо произнес:
– Да я тебя пальцем пришибу, червяк.
Он одним махом принял сидячее положение.
– А-а… это снова ты?..
Я не знал, радоваться мне или трепетать. Великан смотрел на меня безразличным взглядом, маленькие глазки его совершенно заплыли, превратившись в щелочки.
Снова наполнив рюмку, я протянул ее Федору.
– Похмелитесь?
– Это конец света, – спокойно сказал он. – Я знаю.
– Еще не все кончено, – возразил я. – Мы ведь живы, и у нас есть шансы на спасение. Надо выбраться в безопасное место и дождаться утра.
– Ты видел, как этот происходило?! – Глаза его подернулись тусклым светом. – Видел массовое уничтожение?
– Нет. Но я был свидетелем последствий. На улице много разрушенных домов, нет людей и транспорта… И одну смерть мне таки довелось увидеть.
– Чью?! – Голос Федора сорвался на визг. – Миры?!
– Старика из Дома Ученых. Сторожа.
– А… Ну и как он умер? Растворился в воздухе?
– Нет. Рассыпался в порошок. Вставайте, Федор. Нам надо уходить.
– Не-а. – Он покачал головой. – Не надо.
Мне стало страшно. Время идет, дом продолжает подтачивать проклятая порча, а я вместо того, чтобы искать путь к спасению, занимаюсь тем, что уговариваю этого придурковатого великана покинуть рушащееся здание.
– Ладно! – неожиданно сказал Федор.
Он отмахнулся от предложенной рюмки, встал и, шатаясь, направился в коридор.
Я пошел за ним, но он свернул в соседнюю комнату.
– Надо кое-что поискать. Это ведь моя бывшая квартира.
– У нас мало времени! – в отчаянии воскликнул я. – Все может рухнуть в любую минуту.
– Надо поискать кое-что, – повторил Федор.
Я вернулся в кухню, достал из холодильника почти пустую пластиковую
– Прихватите какую-нибудь сумку! – крикнул я, но Федор не ответил.
Наполнив бутылку, я немного порыскал по шкафчикам: прихватить какой-нибудь еды. Но, как и говорила Мира, ничего съестного не нашлось. Ах, не очень-то ты – хозяйка.
– Федор! Не могли бы вы сумку найти?
Я направился в прихожую. Куртка, что сейчас на мне, удобна, но я, все-таки, надену свое кашемировое пальто.
В комнате, куда вошел Федор, было тихо.
– Эй! – позвал я. – Вы что, снова уснули? – Я заглянул в дверь, но комната оказалась пуста. Судя по обстановке, это была спальня Миры: кровать, кресло, дамский столик, картина. Федора нигде не было.
Я готов был поклясться, что не слышал его шагов после того, как он сюда вошел.
Сердце бешено заколотилось. Окинув взглядом комнату, я на миг затаил дыхание, но – ни пятен на стенах, ни характерных шорохов.
Пройдя по комнате, заглянул во все углы и даже под кровать. Здесь нет места, чтобы притаиться такому здоровяку.
За несколько секунд я оббежал всю квартиру, заглянул в ванную и туалет, и, на всякий случай, на балкон – никаких следов, словно громилы и не было здесь.
Замок входной двери щелкает так звучно, что я не мог бы не заметить, если бы Федор надумал уйти сам, но я на всякий случай схватил фонарик и, приоткрыв дверь, посветил в темноту.
– Федор! Где вы?!
Крик ответил эхом, а вслед за ним послышалось нарастающее шуршание песка.
Я остановился на пороге и с ужасом уставился на блекнущие стены.
Песок стекал волнами, стены прогибались, морщились, по ним шли разрывы. Это напоминало сгорающую в огне газету.
Я ощутил знакомый уже приступ сладковатого уныния.
В какой-то миг я решил броситься вниз по лестнице, но вдруг почувствовал, как под ногами толкнулся пол, затем еще раз – сильней. И еще раз. Что это, черт возьми?
Раздался очередной глухой удар, и я понял, что это один за другим обваливаются, превратившись в пыль, лестничные пролеты, отсекая дорогу к спасению.
Я отпрянул назад и захлопнул дверь, чтобы не видеть, как у самых ног образуется пропасть.
Некоторое время я стоял в прихожей, ожидая, что здание вот-вот рухнет. Но толчки под ногами прекратились и больше не повторялись.
Прошла минута. Я осторожно приоткрыл дверь, посветил фонариком.
Лестницы не было. Вниз, вероятно, до уровня земли, и вверх, до потолка шестого этажа, уходила шахта.
В воздухе кружила пыль.
Так. Каждый этаж превышает в высоту три метра. Я на пятом. Следовательно, подо мной метров тринадцать-четырнадцать.