Нашествие Тьмы
Шрифт:
Мать Бэнр по-прежнему не обронила ни слова, и Джарлакс уже начал подумывать, не придется ли ему остаться здесь в заточении. Многим дроу, даже самым знатным, выпадала такая прискорбная участь. Ходили слухи, что некоторых из них держат в застенках у Бэнр больше ста лет, подвергая пыткам, а потом исцеляя, чтобы истязать вновь.
Повинуясь жесту старухи, двое стражников у двери в одну из камер тут же убрались с дороги.
Джарлакс с облегчением увидел, что там уже кто-то есть, и с удивлением стал рассматривать странного широкоплечего дворфа, прикованного к дальней стене. Наемник вопросительно взглянул
— Недавно пойман? — спросил Джарлакс, хотя и догадывался, что это не так.
— Две тысячи лет тому назад, — ответила Бэнр. — Представляю тебе Гэндалуга Боевого Топора, родоначальника клана и основателя Мифрил Халла.
Джарлакс невольно попятился. (До него, конечно, доходили слухи, что в том зубе была заключена душа какого-то древнего короля дворфов, но он и не подозревал кого.) Он внезапно понял, что все наступление на Мифрил Халл никак не связано с Дзиртом До'Урденом. Поимка предателя была всего лишь предлогом для исполнения планов, которые Мать Бэнр вынашивала уже многие годы.
Джарлакс удивленно уставился на нее, повторив вслух:
— Две тысячи лет? — а сам подумал, сколько же на самом деле лет этой древней старухе.
— Много веков его душа принадлежала мне, — продолжала Бэнр, не сводя взгляда со старого дворфа. — Но в те дни, когда наши молитвы перестали доходить до Ллос, вещица, в которой заключалась его душа, сломалась, и Гэндалуг явился сюда живой, из плоти и крови.
Она прошла вперед, приблизила лицо к острому длинному носу избитого старика и положила руку на его не по-стариковски мощное плечо:
— Живой, но свободный не более чем раньше.
Гэндалуг закряхтел, как будто хотел плюнуть ей в лицо, но не сделал этого, потому что увидел, как из кольца на пальце старухи выполз паук. Насекомое проползло по его плечу и влезло на шею.
Гэндалуг понимал, что Бэнр не убьет его, потому что он был частью ее завоевательных планов. Он не боялся смерти, но предпочел бы умереть, чем мучиться сознанием того, что невольно способствует покорению своего народа. Прорицатель сознания уже неоднократно обследовал его мысли и выудил из него сведения, которые непреклонный старый дворф не выдал бы даже под самыми страшными пытками.
Если рассуждать здраво, Гэндалугу нечего было бояться. Но сейчас ему было не до рассуждений. Больше всего на свете отважный дворф ненавидел и боялся пауков. И едва он почувствовал его мохнатые лапки у себя на шее, то застыл, неподвижно глядя перед собой, и на лбу у него выступил холодный пот.
Бэнр отошла от него и торжествующе посмотрела на Джарлакса, словно наличие Гэндалуга должно было заставить наемника пересмотреть все свои взгляды.
Но он остался при своем. Джарлакс никогда не сомневался, что Мензоберранзан легко завоюет Мифрил Халл и военная кампания увенчается успехом. Но что будет потом, когда они его завоюют? Город дроу кишел, как растревоженный муравейник; вскоре за места Дома Облодра и Матери Дома Фэн Тлаббар начнется упорная борьба, если не открытая война. Привыкнув за многие столетия выживать на краю пропасти вместе со своей бандой, Джарлакс прекрасно понимал, к чему приведет расширение территорий при таком положении дел,
Но он также прекрасно сознавал, что Мать Бэнр ему не переубедить. Ну что ж, пусть будет так, решил он. Бэнр отправится в Мифрил Халл, а он больше ни в чем не будет ей перечить, даже будет поддерживать. Если все пойдет как задумано, ему это не помешает.
А если нет?
Джарлакс боялся даже думать, какие возможности это сулит. Он знал отношение Громфа, знал его неудовольствие и неудовольствие всей Бреган Д'эрт, состоявшей исключительно из мужчин. Пусть Бэнр отправляется в Мифрил Халл, но если она потерпит неудачу, тогда Джарлакс воспользуется ее советом «восстать из глубины отчаяния».
Так и будет.
Глава 16
ОТКРОВЕННЫЙ РАЗГОВОР
Дзирт нашел Кэтти-бри на том же маленьком плато к востоку от Мифрил Халла, где девушка тренировалась несколько недель и научилась управлять своим своенравным мечом. Солнце низко опустилось за их спиной, и от скал протянулись длинные тени. Первые бледные звездочки мерцали над Серебристой Луной и Сандабаром, лежавшими еще дальше на восток.
Кэтти-бри сидела на корточках, подтянув колени к груди. Даже если она и уловила приближение осторожно ступавшего дроу, то не подала виду. Она лишь слегка покачивалась из стороны в сторону, глядя в сгущавшийся сумрак.
— Какая дивная ночь, — произнес, подойдя к ней, Дзирт, и, поскольку девушка не вздрогнула при звуке его голоса, эльф понял, что она слышала его шаги. — Но ветер довольно прохладный.
— Зима не за горами, — негромко ответила Кэтти-бри, не отрывая взора от темнеющего неба.
Дзирт подыскивал слова, ему не хотелось, чтобы разговор прервался. Почему-то он ощущал неловкость, ни разу за годы знакомства с Кэтти-бри между ними не возникало такого напряжения. Он подошел поближе и присел рядом с девушкой, не глядя на нее, как и она на него.
— Сегодня ночью я позову Гвенвивар, — сообщил Дзирт.
Кэтти-бри не сказала ни слова, только кивнула, и Дзирт растерялся. Он собирался позвать Гвенвивар впервые после того, как статуэтка была восстановлена, — событие отнюдь не пустячное. Невозможно было предугадать, пройдет ли все так, как должно, сможет ли пантера вернуться. Фред, правда, убеждал его, что все будет хорошо, но дроу не мог спать спокойно, пока сам не увидит, что Гвенвивар, живая и здоровая, снова рядом с ним.
Для Кэтти-бри это тоже должно было много значить. Она любила Гвен не меньше самого Дзирта, они были очень дружны с кошкой. И вот она молчит. Дроу, чувствуя, что начинает сердиться, повернулся и внимательно посмотрел на девушку.
В глазах у нее стояли слезы, и весь его гнев сразу, испарился. Он понял, что происшедшее между ними еще не успело порасти быльем. Когда они виделись в прошлый раз, на этом самом месте, оба были слишком поглощены поединком, чтобы разрешать возникшие между ними недоговоренности. Тогда Кэтти-бри нужно было полностью сосредоточиться, а дни, предшествовавшие поединку, она целиком посвятила борьбе с мощной волей своего меча. Но сейчас задача была выполнена. И теперь, как и у Дзирта, у нее появилось время, чтобы припомнить недавнее происшествие.