Нашествие упырей
Шрифт:
Да.
Танец. Когда люди танцуют, это значит, что в них бурлит жизнь!
Я это сделал! Я понял, как победить Освальда Мэнса!
Всю свою жизнь я ненавидел танцы. И никогда не танцевал.
Но теперь я знал, что буду плясать и плясать — без остановки!
— Я
— Это теперь мое тело! — простонал упырь. — Никто не победит Освальда Мэнса! Никто!
Я задрыгал ногами. Я замахал руками. Я прищелкнул пальцами и завертел телом в диком, отчаянном ритме.
— Стой! — упырь схватился за грудь в агонии. — Это тело теперь мое…
Я схватил черного лабрадора за передние лапы и пустился с ним в пляс.
Плясал… плясал…
Оба упыря кричали и стенали, а потом закрыли глаза и рухнули на траву.
Да!
Мы их одолели!
— Мы их сделали, Одра! — воскликнул я, отпустив ее лапы. — Мы их сделали!
Мне хотелось кричать, смеяться и петь. Я хотел наплясаться до упаду — чтоб на всю жизнь хватило.
Но когда я повернулся к телам — моему и Одры — у меня упало сердце.
Они лежали лицом вниз, разметав руки и ноги по траве.
Безжизненно.
Абсолютно безжизненно.
Слишком поздно, подумал я.
Слишком поздно, чтобы вернуться в них.
Мы с Одрой обречены.
Лишенные тел, мы станем тенями.
Всего лишь тенями… навечно.
32
Глядя на свое бездыханное тело,
Он немедленно взял его под свой контроль. Я смотрел, как он проверяет руки, сгибает колени, открывает-закрывает рот.
— Я — снова я! — радостно заявил он.
Но смогу ли я и стать самим собой?
— Давай, Одра, — сказал я собаке. — Скорее. Может, еще не поздно. Может, мы еще можем стать самими собой. Может, у нас получится.
Собака кружила рядом.
Я завис над своим телом.
Пожалуйста! Пожалуйста! — молился я. Пусть мы сумеем вернуться.
Я концентрировался. Концентрировался…
Чувствовал, как скольжу вниз… вниз…
Вниз, в кромешную тьму.
Я открыл глаза.
Я увидел, что тучи разошлись. Яркие лучи утреннего солнца падали на нас двоих и озаряли лужайку.
— Мы это сделали, Одра! — воскликнул я. — Мы вернулись как раз вовремя!
Чувствуя себя невероятно счастливым, я запрыгал по лужайке. Я завертелся волчком, отчего моя юбка…
ЧТО?!
Я уставился вниз — на свою лиловую юбку, лиловые колготки, черную шелковую блузку и ярко-голубой лак для ногтей!
Я поднял руки к голове и запустил пальцы в длинные, шелковистые черные волосы.
— Ой-ёёёё! — я повернулся к Одре — но вот Одры-то там как раз и не было.
Я смотрел на самого себя.
— Это… Одра, — сказал я, откинув волосы назад. — Кажись, ошибочка вышла. Что будем делать теперь?