Нашествие. Москва. Буря миров
Шрифт:
Четки тихо стукнули в руке Эйзикиля.
— Прибыло то, о чем я говорил тебе, мастер-комендант. Вернемся.
У входа в зал появились еще пятеро клериков. На столе возле двери лежал длинный деревянный футляр, а под стеной обнаружилась машина на четырех гнутых ножках.
— Ты решил, что это обычный стиратель, не так ли? — Эйзикил положил ладонь на покатый бок аппарата. — И ошибся. Это — внедритель, хотя название не совсем верное. Не просто машина для создания манкуратов. Мы разработали мозговой алгоритм, который внедряет навыки боя.
Заметив непонимание
— Машина усиливает боевые рефлексы. Видишь эту круглую клавишу? У нее три положения, мы назвали их «солдат», «офицер» и «берсер».
— Но навыки не только здесь, — Максар, коснувшись своего лба, положил ладонь на бицепс, — они еще и здесь. Не только в голове, но и в мышцах.
— Это так, ты быстро уловил суть, — кивнул Эйзикил. — Главное — связь между головой и мышцами. Эта тонкая связь и создавала основную проблему для нас. На решение ушло очень много времени — когда мы начали заниматься внедрителем, я был еще не стар. Даже теперь программа не до конца отработана, нам надо провести много опытов. Для этого я и привез внедритель на Землю, здесь много человеческого материала, который не жалко.
— Мне не нравится идея, что любого можно превратить в берсера, — заметил Максар.
И вновь четки закачались, застучали в руках старика.
— О, не любого, отнюдь не любого! Только человека с определенными физическими и психическими задатками, а еще лучше — уже подготовленного, прошедшего тренировки, имеющего боевой опыт. Дело не столько во внедрение, сколько в усилении боевых рефлексов, мы накладываем на создание особые матрицы, составленные из воспоминаний… Но не будем сейчас углубляться в тонкости. Позже я предоставлю тебе подробный доклад, а сейчас посмотри на это.
По знаку старика смуглый молодой клерик скользнул к столу, двигаясь бесшумно, быстро и гибко, словно змея.
— Это Фелиз, мой ученик, — пояснил Эйзикил.
Когда Фелиз открыл футляр, глаз Максара блеснул. Капитан Сафон, заглянув внутрь, удивленно начал: «Что это?..»- и замолчал, поняв, что именно видит.
Максар бер'Грон достал из футляра разрядник с шестью стволами. Они были тонкие и короткие, а цевье, наоборот, непривычно широкое, как и приклад-цилиндр с немного скошенным, чтобы удобней упирать в плечо, торцом.
— Не вижу зарядных прутьев, — сказал Сафон.
Поворачивая оружие так и этак, Максар пояснил:
— Прут в центре, один на все стволы. Непривычно толстый.
— И немного короче стволов, поэтому не виден, — добавил Эйзекиль. — Мы назвали оружие «мультокер»- на языке Проклятых это слово означало «многоразовый». Или просто «токер» для краткости. Он предназначен… Фелиз, объясни.
Вытащив из футляра кожаный чехол с ремешками, клерик хрипло прошептал:
— Токер годится для залпового и одиночного огня. Может стрелять очередями. Задержка между разрядами небольшая.
Говорил он отрывисто, выплевывая короткие фразы, и Максар не мог отделаться от опасения, что сейчас изо рта Фелиза выскользнет раздвоенный язык. Нарисованный на виске двузубец был почти не виден на темной коже.
—
— Трое рабов едва не сбежали прошлой ночью, — доложил командер.
— Всего трое? Хорошо, потренируемся на них. Позже. Уже темно, а посыльного разведчиков до сих пор нет. Надо что-то делать с этим.
Эйзикил раскрыл дверь в зал, откуда полилось синее сияние горящего на столе светильника. Клерики достали из-под воротников ярко мерцающие шарики на цепочках. Все они, кроме Фелиза, выстроились в ряд под стеной, и Эйзикил сказал:
— Я прошу тебя посмотреть на этих воинов, комендант. Ты знаешь, у Гильдии есть свои боевые отряды. Этот — лучший. Он захватил болотный дворец Армина.
Поглаживая цевье токера, Максар окинул клериков новым взглядом. Те самые? На Сайдоне их действия изменили весь ход восстания дикарских племен — только благодаря падению Армина варханам удалось быстро подавить бунт.
Эйзикил добавил:
— Ты можешь использовать этих воинов. Их двенадцать, пятеро остались внизу.
Клерики под стеной стояли неподвижно, только Фелиз шевелился, покачивался из стороны в сторону, поводя плечами, отчего сходство со змеей лишь усиливалось.
— Хорошо, пусть займутся этим, — согласился Максар. — Они не знают местных условий, но у нас есть проводник. Сафон, приведи землянина.
Пока командер ходил за проводником, Максар с Эйзикилем и Фелизом вошли в зал. Чтобы рассмотреть токер получше, Максар положил его на стол, придвинул светильник — и разглядел рисунок на цевье. Череп с двумя секирами по бокам… и в треугольной шапке, очертаниями напоминающей пирамиду Центавроса.
— На оружии герб моего клана. — Максар подял взгляд на Эйзикиля с Фелизом. Молодой клерик вручил ему чехол для токера, а старик ответил:
— Потому что это — дар Гильдии тебе.
— Но на черепе изображен Тирас…
Он позволил словам повиснуть в воздухе. Легендарный Железный Тирас носил Боло бер'Хан, старший из семерых братьев-берсеров, от которых пошли варханские кланы. Великий Боло надел Тирас перед последней битвой, когда была окончательно уничтожена армия Проклятых. Его клан был единственным, который в каждый момент времени насчитывал лишь одного представителя — самого Бер-Хана. То есть каждый новый Бер-Хан, надевший Железный Тирас и вставший во главе Орды, вступал в клан Боло бер'Хана — и в конце жизни покидал его, чтобы освободить место для следующего. Гильдия утверждала, что в каждом Хане воплощалась душа великого Боло.
Вдруг Максар понял, что означает этот герб: до сих пор все их разговоры с Эйзикилем оставались лишь частными беседами, а сейчас Гильдия официально подтвердила, что желает видеть его Бер-Ханом — вождем всего их племени, хозяином Системы Миров.
Командер Сафон вошел в зал, подталкивая землянина; шагнув к столу, раб быстро огляделся и опустил глаза. Его земную одежду сменили варханские шаровары и куртка, на шее был ошейник.
— Он может сопровождать клериков, — пояснил Максар. — Но раб не знает наш язык.