Нашествие. Москва. Буря миров

Левицкий Андрей

— Значит, все внизу, — кивнул Костя. — Там и приборы, там и Айзенбах, и все его люди, кто выжил. Парни, хватит морозиться, делайте уже что-нибудь.

Молодой снова зашептал старшему, тот кивнул, и он исчез за дверью.

— Если он за подмогой… — начал Костя, но замолчал, уловив тихий звук шагов.

Круглолицый тоже его услышал, но повернуться не успел — ему в затылок ткнулся ствол АК.

— Стой ровно! — негромко приказал Сотник, появившийся из ведущей во двор двери. — Повернись к стене. Встань на колени.

Медленно!

— Медленно и печально, — добавил Лабус и, разгладив усы, вместе с Алексеем зашагал по коридору.

— …Положи ствол, — продолжал Сотник. — Теперь руки за голову. И не шевелись.

За Игорем показались Яков с перебинтованным плечом, потом Леша и Багрянец.

— Долго вы, — заметил Лабус.

— Потому что машины во двор отогнали и спрятали как могли, — задребезжал Леша. — А тут на входе с капитаном нашим столкнулись. Что это за хлопчик?

«Хлопчик» стоял лицом к стене, сцепив на затылке пальцы. Рядом темнел прямоугольный проем, за которым едва угадывались ступени ведущей вниз лестницы.

— Охрана местная, — пояснил Алексей тихо. — Айзенбах, судя по всему, там.

— А вот сейчас и узнаем. — Лабус наклонился к круглолицему, положил руку ему на плечо.

— Ничего не скажу, — предупредил тот хрипло.

— Да у тебя выбор-то невелик, брат, — заметил Костя. — Вот смотри: мы по-любому туда спускаемся. У нас гранаты со слезоточивкой, противогазы. Если ты сейчас рассказываешь, что нас ждет, — спускаемся по возможности мирно. Если отмалчиваешься — тебя тут валим, бросаем гранаты, потом врываемся, валим всех, кто сопротивляться будет… Бессмысленные жертвы, брат. Так что выбирай. И говори тихо, чтоб внизу не услышали.

Костя достал нож и приставил клинок охраннику к горлу. На самом деле он не собрался убивать круглолицего: во-первых, в этом не было прямой необходимости, а Лабус не отличался кровожадностью, во-вторых, обученный обращению с оружием и хоть какой-то дисциплине взрослый мужчина, не мародер и бандит, в той ситуации, в которой все они находились, был полезен. Да и слезоточивых гранат у них не было.

Охранник молчал.

— Ну! — Сотник ткнул его стволом в затылок. — Сколько людей внизу? Тихо отвечай.

— Восемь… то есть семь, — прошептал круглолицый.

— Охрана, гражданские?

— Мы теперь все граждан… Да не тычь ты в меня! Пять охранников, ученый молодой, баба одна и шеф.

— Ты считать умеешь? — спросил Курортник. — Восемь получается, а не семь.

— Но я-то здесь! Внизу четверо из охраны, то есть трое, и Борисыч, шеф наш.

— Какие там помещения?

— Большой зал, вокруг комнаты. Под лестницей холл отдельный, закрытый. Дверь плотная, в зал звуки не…

— Вооружение? — перебил Алексей.

— АКСУ у всех. ПМ, дубинки, ножи.

Игорь кивнул Якову:

— Охраняйте с Багрянцем. Павел, у товарища полковника правая рука плохо действует,

будь начеку. Мы вниз.

Он, Лабус, Курортник и Леша осторожно пошли по лестнице. Она оказалась на два пролета, скоро стало совсем темно, но фонарики не включали. Впрочем, нижние ступени озарял тусклый свет, льющийся из проема.

Игорь с Курортником двигались впереди, каждое мгновение ожидая, что на них бросятся люди, предупрежденные молодым охранником о вооруженных незнакомцах наверху. Но на лестнице они никого не встретили, зато услышали голос, который говорил с добродушными интонациями:

— Ну ты, Григоренко, глупый. Так и не определил, кто это? Какой камуфляж хоть?

Никакого закрытого холла, о котором толковал круглолицый, внизу не оказалось — он соврал, чтобы сбить их с толку. Лестница вывела на квадратную площадку в углу просторного зала со столами, уставленными всякими приборами. Площадка, от которой вниз вела лесенка, была приподнята метра на полтора над полом.

Под потолком горели несколько тусклых лампочек. За длинным столом стоял парень в белом халате, с большими круглыми очками на носу. В руках у него был паяльник, над которым поднимался сизый дымок.

Когда Сотник и Курортник шагнули на площадку, из двери недалеко от нее в зал вошел высокий полноватый мужчина со светлыми волосами, в остроносых штиблетах, темных костюмных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами, с кобурой под мышкой и сбившимся набекрень галстуком. За ним следовали трое парней в синей форме, среди них уже знакомый молодой охранник. Другие были похожи друг на друга почти как близнецы: тяжелые квадратные лица, низкие лбы, туповатые глазки и грузные широкоплечие фигуры.

Курортник с Игорем упали на одно колено, над ними подняли стволы Леша с Лабусом. Охранники, остановившись, тоже вскинули оружие — пистолеты и укороченные «калаши» с глушителями.

Несколько секунд стояла тишина, нарушаемая тихим стрекотом какого-то прибора да потрескиванием лампочки. Потом юноша в халате с громким стуком уронил паяльник на стол.

— Парни, мы с мирными целями, — громко произнес Лабус. — Хотим поговорить с Айзенбахом. С Артемием Лазаревичем вашим.

— И о чем же? — спросил светловолосый мужчина. Голос у него был доброжелательный, чуть ли не ласковый.

— О важном, — заверил Костя. — Если сейчас начнем палить друг в друга, хуже всем будет. Правильно я говорю, товарищ полковник?

Взгляд светловолосого метнулся к Леше, который после обращения Кости шагнул вперед.

— Правильно, прапорщик, — продребезжал он. — Мирно давайте. Всем опустить оружие… Не приказываю — предлагаю. Но предлагаю настоятельно. Медленно, без резкостей.

Охранники ждали. Светловолосый медлил, взгляд перебегал с одного непрошеного гостя на другого.

Наконец, он сказал: «Хорошо»- и первый опустил пистолет.