Наши фиолетовые братья

Шалыгин Вячеслав

– Понимаю, – буркнула Дарья. – С кем пил, с тем и поправляйся.

– А-а… – неопределенно ответил Матвей. – Что там?..

– Где? – спросила она отстраненно.

– Ну… – Он широко, но осторожно поводил в воздухе руками. – Везде. Прилетел кто-то? Или это мои… последствия?

– Нет. Это мои… – Дарья подобрала ноги и уткнулась лицом в колени.

Матвей заметил, что она плачет, и нерешительно коснулся ее плеча.

– А чего ты в скафандре-то? Ходила куда-то? Ты знаешь что… Ты тут поосторожней. Я вот как вышел… направление взял на юго-юго-запад,

это я еще помню… Потом все эти кусты куда-то пропали. Можешь себе представить? Если посмотреть по карте, то пешком до конца тундры топать недели две, а я… – Он почувствовал, что Дарье это неинтересно, и замолчал. – Что произошло? Объясни.

Напарница тихонько всхлипнула и, кажется, собралась что-то сказать, но в это мгновение из коридора донесся лязг стальных створок и гулкая дробь множества ботинок.

– Сейчас нам все объяснят, – прерывисто вздохнув, сказала она.

Из коридора вышли человек двадцать. Далекий вой подъемника извещал о том, что вскоре прибудет еще одна партия. Люди в защитных костюмах класса «Предел-4» без лишней спешки рассредоточились по оперативному залу так, что ни войти, ни выйти, ни вздохнуть без их разрешения уже было нельзя.

– Журналисты, – вполголоса представила их Дарья.

Человек с нашивкой капитана ОВКС снял шлем и, сморкнувшись на пол, поманил Матвея пальцем. Жест Матвею не понравился, тем не менее он поднялся и сделал навстречу офицеру пару неторопливых шагов, словно прогуливался просто так. Капитан тем же пальцем подцепил его за воротник и притянул к себе вплотную. Он был выше ровно на голову, и Матвей с неприятным удивлением обнаружил, что переносица у него титановая и через ноздри видна беленькая, наполовину открутившаяся гаечка.

– Доклад, – процедил офицер.

– Так это… – вякнул Матвей. – О чем докладывать-то?

Десантник пошевелил пальцем, и дежурного зашатало из стороны в сторону. Капитан пренебрежительно сплюнул через зубные монопластины.

– Ты говори обо всем понемногу, – предложил он. – Когда мне надоест, я дам знать.

Матвей и не сомневался. Глубоко вздохнув, он произнес:

– Ну вот, значит…

– Об этом не надо. Только последние сутки.

Снова грохнула подъемная платформа, и вторая партия тяжелых ботинок разбежалась по коридорам. Вероятно, штурмовая группа уже оцепила всю базу. Вскоре в зале появилось еще десять человек – без оружия, но с большим количеством пузатых алюминиевых чемоданов.

– Не любопытствуй, – строго предупредил офицер. – Рассказывай дальше, у тебя хорошо получается.

Матвей опять вздохнул.

– Прилетел он, значит…

– Кто «он»?

– Пришелец, – уверенно сказал дежурный.

– Может, «она», пришелица?

– Не-е… – Матвей попытался покачать головой, но палец держал его крепко. Ему удалось изобразить лишь мелкую, неубедительную вибрацию. – Самец был. Точно.

– Самец, – подтвердила из угла Дарья. – Только он с защитным полем. Я весь боезапас на него извела… Там ямы, возле шлюза.

Она покосилась на спецов с чемоданами.

Те за несколько секунд развернули полевой гиперсервер и принялись скачивать базу данных Анализатора.

– Преднамеренное повреждение проводки, – констатировал какой-то рыжий тип в мультифокальных очках.

– Да это мы так, чтобы он не орал понапрасну, – пояснила Дарья.

– Разберемся, – дружелюбно отозвался рыжий и немедленно продиктовал куда-то себе в плечо: – Неопровержимые доказательства саботажа. Виновные полностью изобличены.

– Мы остановились на пришельце, – напомнил капитан Матвею и слегка его приподнял. – Продолжай. Это интересно.

– Я за ним пошел, – уныло проговорил тот. – То есть не за ним, а сначала просто пошел…

– Куда глаза глядят, – попробовал угадать офицер.

– Сигнал же был. Девяносто два килограмма. Это один большой или два маленьких…

– Или три, но совсем малюсеньких, – подсказал капитан.

– И я пошел… – обреченно повторил Матвей.

– Это уже было. Так, ну и что?

– Кусты. Иду я, значит, иду… Тут кругом кусты, вы сами видели. А потом они пропали. А вместо них – песок. А потом – рраз!..

– Что «раз»? – испугался дознаватель.

– Болото! – завороженно прошептал Матвей. – Сплошное болото. И назад смотрю – там тоже болото. А шлюза и нет.

– Как же ты вернулся?

– Не помню, – кисло ответил он. – После болота я как-то все смутно… очень смутно…

– Мутный он вернулся, это верно, – подала голос Дарья. – И не показывай ты мне фиги свои, понял? Все равно у тебя алкоголь в крови еще месяц циркулировать будет, любой анализ определит. Пьяный пришел, – подытожила она. – Еле дополз.

– Так при чем тут пришелец? – спросил капитан.

– А я его встретил. На болоте.

– Уточним: ты его встретил до того, как все стало «смутно, очень смутно», или уже после?

Матвей задумался.

– В процессе, – ответил он после паузы.

– За достоверность информации не ручаешься, – констатировал дознаватель.

– Это почему же! – запротестовал дежурный, но, подумав еще немного, согласился: – Нет, не ручаюсь.

– До чертиков допился на своем болоте! – упрекнула Дарья.

– Чего я там напиться-то мог?! – огрызнулся Матвей. – Там кабаков нету! Грязь кругом, и пузыри из-под воды булькают…

Он хотел добавить еще про тину и цепкие водоросли, но в коридоре снова загрохотали шаги, и из сводчатого проема показался какой-то сутулый мужчина со свитой. Капитан рявкнул «смиррна!» и сам вытянулся в мускулистую, узловатую струну.

Потеряв крючок, на котором он так прочно висел последние пять минут, Матвей неловко приземлился на колени. Дарья рефлекторно вскочила и, вытянувшись, опустила руки по швам. В вошедшем она узнала того самого дядю с большими звездами, который обозвал ее овцой и велел спускаться вниз. Теперь полковник был без шлема, и она заметила, что его правый глаз смотрит совсем не туда, куда левый, и при вращении издает тонкое комариное жужжание.