Наши клинки остры!
Шрифт:
— Я еще не принял решения, — разлепил губы лорд Русе. Как понял Домерик, отец и Мизинец ранее были представлены друг другу, но близко никогда не общались. Он и сам в основном молчал, следуя приказу отца «держать рот на замке и прежде чем говорить, трижды подумать».
Лорд Бейлиш выглядел любезным и дружелюбным, но его глаза оставались холодными.
Через некоторое время он провел их в небольшую комнату с массивной дверью и решетками на окнах. Она использовалась как кладовая — здесь ничего не было, кроме стоявших на каменном полу сундуков. Как пояснил мастер над монетой,
— Прикажете пересчитать или поверите мне на слово? — с изысканной любезностью спросил мастер над монетой.
— Усомниться в вашей честности означает нанести оскорбление, — ответил лорд Болтон. — Просто откройте крышки.
И в самом деле — пересчитывать деньги не выглядело хорошей затеей. Не хотелось показывать себя невежественным и подозрительным лордом, тем более, так можно нанести обиду хозяину. Ну и наконец, все бы это заняло весьма много времени.
Сундуки были простые, но прочные, окованные широкими полосами железа, с мощными ручками и надежными замками.
По знаку Мизинца один из его слуг нагнулся и откинул крышку. Домерик замер и невольно провел языком по враз пересохшим губам. Такую кучу золота ему довелось увидеть впервые. Нет, он, конечно, знал, что выиграл целых двадцать тысяч. Но одно дело знать, а другое — увидеть. Вот уже действительно, «целый табун золотых драконов».
— Золото весьма тяжело, — заметил Бейлиш. — Думаю, вам понадобится помощь.
Крышки закрыли на замок, а ключи мастер над монетой передал лорду Болтону. Тот позвал своих людей. Дредфортцы вышли из Красного замка. Воины несли дорогой груз, на каждый сундук по четыре человека. И лишь один Малыш Том держал свою сторону в одиночку. Они, конечно, догадывались, что сейчас находится в их руках, но по старой привычке молчали.
На улице было людно. Прохожие с любопытством оглядывались им вслед. Домерик с невольным удовлетворением заметил, что у них достаточно воинов, чтобы охранять такую баснословную сумму.
Золото поставили внутри отцовского шатра, выставив надежную стражу.
— Думаю, нам следует быстрее отвезти деньги в Дредфорт, — заметил Русе Болтон. — Не стоит оставаться с таким богатством среди тех, кто о нем знает.
Отец не боялся ограбления. Тем более в столице. Но осторожность всегда была одной из его неотъемлемых черт.
— Я бы хотел увидеться с принцессой Мирцеллой, и спеть ей песню, — заметил Домерик.
— Сделай сегодня или завтра утром. После обеда мы уплывем, — ответил отец.
— А лорд Бейлиш? Он же пригласил меня воспользоваться его гостеприимством и отобедать с ним.
— На подобное нет времени. Да и не все так просто, — отец пристально посмотрел на него. — Неужели ты всерьез решил, что нашел нового друга или влиятельного покровителя? Подумай об этом.
Вначале Домерику пришлось сесть и написать письмо королеве Серсее с просьбой разрешить спеть для ее дочери. Озрик отправился с ним в Красный замок. Тем же вечером пришло милостивое разрешение. Утром, вымывшись и надев самые лучшие одежды, выслушав массу ироничных и веселых советов от друзей, Домерик отправился в Красный замок. Его
Около входа в покои принцессы находилось два Золотых плаща. Командовал ими один из рыцарей Королевской гвардии — высокий, серьезный мужчина в светлых чешуйчатых доспехах. Именно он дал разрешение гостям пройти дальше.
Комнаты Мирцеллы смотрелись утонченно и изыскано. Пол оказался выложен мрамором, колонны, поддерживающие потолок, оплели позолоченные лианы. Несколько внушительных вазонов с цветами наполняли воздух нежным ароматом. В золотой клетке сидел попугай, обожавший делиться с окружающими своими мыслями.
Принцесса выглядела совсем молоденькой, но очень аккуратной. Сейчас, в личных покоях, а не на ристалище, в спокойной обстановке, Домерик разглядел ее куда лучше. И с чего она его так поразила? Лет двенадцать, самое большое, тринадцать*. Конечно, она была еще девочкой, немного наивной и смешной от того, что хотела казаться старше. Вот только принцесса имела все шансы вырасти в прекрасную девушку. Наверное, поэтому она ему так и понравилась.
Одежды принцессы поражали богатством и качеством. Сама она сидела на небольшом диванчике, и ее со всех сторон окружали фрейлины и придворные дамы. Они украдкой переговаривались и посмеивались, глядя на Болтона. Вместе с принцессой присутствовала и ее мать — похоже, и королева решила немного развлечься и послушать музыку.
Домерик на миг растерялся, увидев такое блистательное общество. Королева, ее дочка и придворные дамы — никогда прежде ему не доводилось выступать перед такой публикой.
— Проходите, сир Болтон, — королева, находившаяся в центре, улыбнулась. Ее улыбка выглядела очень приветливой и милой, но глаза оставались холодными. Она и на турнире поразила Домерика своей красотой, но сейчас казалась неотразимой. Зеленое платье удивительно констатировало с золотом ее волос. Глаза Домерика так и норовили остановиться в вырезе, который открывал верхнюю часть роскошной груди.
Королева Серсея, безусловно знала, какое воздействие оказывает на мужчин. Она загадочно улыбнулась и отпила вина.
— Благодарю, это честь для меня, ваше величество, — несмотря на волнение, Домерик постарался собраться. В открытое окно беспрепятственно проникал свежий воздух. На столе стояли фрукты и вино. Его стражники остались за дверьми, а вот Озрик Лайтфут попеременно краснел и бледнел, когда кто-то из дам или девушек к нему обращались. А они специально начали поддразнивать его, от чего оруженосец смутился еще больше.
Домерик глубоко вздохнул и настроил арфу. Он начал с лирической «песни о Дженни из Старых камней и принце Стрекоз». Там рассказывалось о трагической любви простой девушки и принца Дункана.
Кажется, дамам, несмотря на то, что они наверняка ее раньше слышали, и не один раз, она понравилась. Мирцеле, так точно.
Вторая песня называлась «Ты будешь спать, любовь моя», и они пели ее с кузеном по дороге в Кархолд. Домерик пел неплохо, да и на голос со слухом было грех жаловаться, но он твердо знал, что никогда ему не стать известным менестрелем. И со славой Рейгара Таргариена не ему соперничать.