Наши крылья растут вместе
Шрифт:
— Пошли посмотришь, — Мел потащила Оливию к пилотам, даже не интересуясь, хочет она или нет.
Наконец молчание и все взгляды устремились на экран телефона, смотря, как тройка самолетов пролетает совсем близко друг к другу. Их самолет летел ниже всех с выпущенным шасси. Он, как большая гордая птица с распахнутыми крыльями. Два других резко ушли в сторону, набирая высоту и уходя на второй круг, оставляя их птицу для опасного маневра.
Даниэль присвистнул, смотря, как разворачивается эта махина, показывая всю свою красоту и габариты. Его крыло чуть не
Развернувшись, самолет поднялся выше и полетел на второй круг. Джек выключил видео со словами:
— Я бы так не рискнул. Молодец, Фернандес, это надо отпраздновать! — Он посмотрел недовольным взглядом на Оливию, видимо помня ее слова, сказанные напоследок перед вылетом из Гамбурга и ткнул в нее пальцем, — с тобой мы еще не договорили. Пойдешь с нами.
Брови Даниэля взлетели вверх. Он не хотел праздновать и тем более с этой девушкой:
— Я устал, пожалуй, пойду домой, — он обошел Арчера, буквально налетая на Марка. — О, нет.
— Да! — Закричала Нина, хлопая в ладоши, радуясь, как ребенок, — мы ждем уже два часа.
— Два часа, — кивнул Марк, слыша, как рассмеялся Джек. — Мы тоже устали, но отпраздновать это надо.
— Где вы хотите праздновать? — Спросил Даниэль в надежде, что уйдет оттуда же сразу как придет.
— У тебя дома, — улыбнулся Джек.
Даниэлю показалось, что он ослышался:
— У меня? — Он пальцем указал на себя, в надежде, что его все-таки подводит слух. Но все кивнули в доказательство его хорошего зрения. Он не оглох и явно не ослеп, хотя на секунду ему захотелось именно этого.
Оливии, наблюдавшей праздничный настрой в глазах присутствующих, на долю секунды стало его жаль— он влип по самое горло. Они не разойдутся до самого утра. Но это их проблемы, вернее, его. Что касается ее, то она не в жизни не переступит порог дома Даниэля Фернандеса. С нее хватит, она устала и никакого праздника ей не хотелось, тем более с Даниэлем. Уже пошли вторые сутки постоянного общения с ним. Он был везде, даже там, где его не должно было быть.
— До свидания, — кивнула она и покатила чемодан к выходу, но разочарованный голос Мел ее остановил:
— Оливия, ты не можешь вот так нас бросить.
— Не могу? — Удивилась девушка, смотря в грустные глаза Нины и Мелани. А вот Даниэль, напротив, был даже очень рад, с хитрой улыбкой на губах он помахал ей рукой на прощанье. В этот момент внутри все вскипело, припоминая в памяти том, что он ей солгал про ночной вылет в Париж. Он лишил ее прогулки с Патриком, значит пришла ее очередь на очередную гадость:
— Да и правда, почему бы и нет? — Она пожала плечами и взглянула в глаза уже нахмурившегося Даниэля. Он явно недоволен. И это ее радовало, — отличная идея. Мне как раз не хватает праздника.
Факт, что она хотела праздника, Даниэля посмешил больше,
Они вышли из здания аэропорта, направляясь на стоянку. С одной стороны щебетание Мелани, с другой Нины создавали больше шума, чем двигатели самолета. Но даже от этого шума настроение поднималось. Оливия шла молча, любуясь впереди идущей парой Шона и Дженнет. Его форма пилота и ее форма стюардессы— вместе создавали чарующее зрелище, которым можно было любоваться вечно. Пилот и стюардесса— этот союз был ей знаком. Прошлое на долю секунды пронеслось перед глазами. Из задумчивости ее вывел голос Даниэля:
— Садись в машину, я не хочу стоять здесь вечно.
Она вздрогнула, переводя взгляд на него, потом на уже знакомую серую Мазерати. Он открыл ей заднюю дверь и девушка села молча, чем очень удивила его.
От неожиданного ее молчания, он нахмурил брови, взглянув в сторону Шона и Дженнет. Кстати, сегодня отличная возможность спросить, как им удается встречаться. Зная свои плотные графики и такие же Джека Арчера— это в принципе невозможно. Наверняка они видятся раз в месяц.
Сев в машину и надавив на газ, обгоняя машины, Даниэль вырулил на главную дорогу, останавливаясь в пробке и обращаясь к Марку:
— Как прошел ваш полет в Лондон?
Все внимание Оливии тут же устремилось на Марка. Внимательно слушая его, ее сердце сжалось:
— Все хорошо. Хитроу все такой же дождливый и туманный.
— Не удивляюсь, — усмехнулся Даниэль, — как полоса?
— Две полосы, из них одна наша, размер 3900. Терминал 3 и 5 специально переоборудовали для обслуживания Аэрбаса A380. В целом не плохо, но реверс при посадке по-прежнему нельзя использовать. Хотя, ты его и не любишь.
Даниэль кивнул, смотря в зеркало заднего вида, но совсем не на машины, следующие за ними. Он смотрел на Оливию:
— Как можно сесть без реверса на полосу 3900? Если наша полоса в Дубае составляет 4500.
Она взглянула на него, встречаясь взглядом в зеркале:
— Так же как ты сел на полосу 2500 в Коломбо. Как ты это сделал?
— Чертовски сложно и с реверсом в полете. А у вас длина полосы равна пробегу нашего самолета без реверса, который нельзя использовать в Хитроу. Мне кажется, что вредность у англичан в крови.
Оливия нахмурилась, давая ему отпор:
— Тебе лишь бы прокатить самолет по всей полосе, даже если она 4500 метров, видимо черта испанского характера заключается в том, чтобы использовать даже то, что можно не трогать.