Наши любимые дни

Кэмерон Челси М.

— Я все еще ошарашена. — Я могу себе это представить. Ее руки дрожали, когда она смотрела на них.

— Тони, ты можешь поговорить со мной. О чем угодно. Особенно о том, что сковывает тебя изнутри. Пожалуйста, поговори со мной, — сказала я, сжимая ее ногу.

Она еще раз вздохнула.

— Ну. Наверное, я просто... не знаю. Я подписалась на один из этих дурацких сайтов знакомств. Не из тех хороших, за которые приходится платить. А один из бесплатных. Так что я сразу начала получать фото членов и сообщения от всяких придурков. Я просто

села и подумала: «Боже, я бы предпочла съесть стакан, чем пойти на свидание с парнем», а затем, я не знаю. Как будто прорвало дамбу, и все эти мысли и вопросы начали крутиться в моей голове. Мне никогда не нравилось быть с парнем. Может, это слишком, плевать. — Между нами не было ничего подобного. Она получала письма и смс со всеми моими ужасными подробностями беременности.

— Я не нахожу пенисы возбуждающими. То есть, мне это совсем не нравится. Я смотрю на один и фу. — Она вздрогнула, и я засмеялась. Я ничего не могла с собой поделать.

— Итак, тебе нравятся девушки, — сказала я.

— Думаю да? — Она издала рычащий звук и закрыла лицо руками. Я встала и обняла ее.

— Эй. Я просто хотела сказать, что люблю тебя, и что бы ты ни решила, я здесь ради тебя. — Она прижалась ко мне, обнимая меня.

— Спасибо. Я знала, что ты не осудишь, но это было безумно страшно. — Это было заметно, она все еще дрожала.

— Ну, это отменяет мой совет по свиданиям, — сказала я, подталкивая ее, чтобы мы могли сидеть на кровати вместе.

— Совсем чуть-чуть, — сказала она, рассмеявшись.

— Ладно, и какие девушки тебе нравятся?

 

* * *

Хантер нашел нас почти час спустя. Мы просматривали фотографии девушек на моем телефоне, чтобы составить список тех, кого Тони считает привлекательными, чтобы она могла понять, какие девушки ей нравятся.

— Она горячая, — сказал он, наклонившись через плечо и указывая на фотографию Натали Дормер.

— Разумеется, — сказала я. Тони схватила мой телефон и выключила экран.

— Не лезь не в свое дело, Заккаделли, — огрызнулась она, кинув мне телефон и выйдя из комнаты.

— Вау, что это было? — сказал Хантер, присаживаясь рядом со мной.

— Девчачьи дела, — сказала я ему. Это был секрет Тони, и я бы умерла, прежде чем открыть его кому-то, если бы она того не хотела.

— Хм, ага, — сказал Хантер, одаривая меня не верящим взглядом.

— Дай мне секунду, — сказала я, выходя из комнаты, чтобы найти Тони. Я нашла ее, когда она усаживала наших родителей в гостиной.

— Мам. Пап. — Что она делает?

Хантер стоял позади меня.

— Что происходит? — прошептал он и я зашипела на него

— Что такое? Ты потеряла работу? Рак? Это рак? — спросила мама, сжимая руки вместе и задыхаясь.

— Давай просто выслушаем ее, прежде чем впадать в панику, — сказал отец.

— Нет, я не потеряла работу, и нет, это не рак. Хотя, кажется, я подхватила тяжелую форму гомосексуализма. — Я прикрыла рот рукой, чтобы приглушить фырканье.

— Что ты подхватила? —

спросила смущенно мама.

— Она сказала, что подхватила гомосексуализм? — спросил Хантер, пока я пыталась подавить смех. Чего не было у Тони, так это тактичности.

— Ты лесбиянка. Ты это пытаешься нам сказать? — спросил отец. Тони кивнула.

— Ох, спасибо, Господи, — сказала мама, держась за сердце, а потом встала и обняла Тони. — Я думала, это что-то серьезное! Не делай больше так, никогда, Тони Николь! — Я не выдержала, согнулась пополам и рассмеялась до слез.

Папа тоже обнял ее, а затем и Хантер.

— Ну вот, теперь у нас есть кое-что общее, — сказал Хантер, обнимая ее, а потом стукнулись кулаками.

Я думаю, она предполагала, что это будет хуже, чем оказалось на самом деле. Мои родители были довольно терпимыми ко всему, кроме плохих оценок и плохих романтических решений.

— Знаешь, я всегда сомневалась, — сказала мама позже, когда мы сидели на диване.

— Правда? Почему же ты ничего не сказала? — спросила Тони, вскинув руки. — Ты могла спасти меня от всех этих лет замешательства.

— Я не знала наверняка, потому ничего и не сказала!

В общем, Рождество в этом году было совсем не скучным.

 

* * *

— Я ненавижу, что все вы веселитесь, а я должна сидеть здесь с этим глупым яблочным сидром, — сказала я, глядя в мой стакан «беременного шампанского», как все его называли.

Был Новый год, у меня было милое платье и девочки завили мои волосы, но я все еще была немного расстроена из-за отсутствия алкоголя.

— О, это будет хороший год, — сказал Хантер, целуя меня в щеку. В знак солидарности он тоже не пил. Я сказала ему, что он не должен, но он сказал, что любит меня и не хочет, чтобы я потом упрекала его этим в наших спорах. В его словах был смысл, так что я перестала настаивать.

— Еще бы, в этом году мне придется вытолкнуть из своего тела двоих, — сказала я и он нахмурился.

— Это будет замечательно. — Да. Как только снег растаял и снаружи потеплело, мы приступили к пристройке к дому. После встречи с подрядчиком Хантер решил расширить все три этажа, поэтому мы добавили еще две спальни и расширили кухню на первом этаже, а также гостиную. Одна часть должна была превратиться в библиотеку моей мечты и ребята собирались расширить свою игровую зону, что, безусловно, было хорошей идеей, потому что обычно они сидели один на одном, собираясь вместе.

Мой суперсекретный план также двигался полным ходом, и у меня была запланирована поездка с Хоуп сразу после моего второго ультразвука. Я наконец-то раскрыла секрет Даре и Рене, и они были в восторге от участия в генеральном планировании. Кроме того, было легче сделать что-то, потому что мы просто назвали это «время девочек» и позволили Хантеру потусоваться с Мэйсом, Дасти и Полом. Мы оба пытались провести как можно больше времени с друзьями до июля.

Не то, чтобы наши жизни внезапно закончатся.