Наши против 2. Королева согласна
Шрифт:
Вспышка повторилась, и с неба прямо на землю спустились женщины – дживы! Старшая из них сказала Тасе серебряным голосом:
– Здравствуй, юная Джива! Наконец-то ты проснулась!
Я сглотнула разочарование: приветствовать новенькую явились только три опытные дживы, а их должно быть двенадцать. Где же остальные? Чёрт, я рано обрадовалась. Ещё работать и работать.
Значит, всё-таки придётся проникнуть на остров джив, выждать момент, когда они соберутся все вместе и уничтожить. Всё было рассчитано, продумано, подготовлено. Кроме одного факта. Я взглянула на юную дживу, которая перенесла меня нынешнюю с Земли. И сердце снова предательски сжалось: убить Тасю?
Да, именно её! Я должна убить всех джив и эту самую Тасю.
Блин, а её жалко…
Глава 2
Тася
С неба ступили на землю три женщины в светлых развевающихся одеждах. И хотя одна из них была похожа на девушку, вторая была возраста моей мамы, третья – явно старше нашей соседки-пенсионерки Ирины Павловны, все они были прекрасны, стройны и светлы. И вроде бы кожа их не светилась и светилась одновременно. Это был внутренний, необъяснимый свет, сияющий, как чистота, и распространяющийся далеко за пределы их тел. У меня пропал дар речи от восхищения.
Люди вокруг тоже перестали скандировать «За Дживайю! За нас!» и замерли в почтительном оцепенении, потянувшись всем своим Я к сверхъестественным существам. У меня мурашки побежали по коже при мысли, что они и я – одного «вида». Неужели я могу стать такой же волшебной, красивой, с такими неземными и совершенно нечеловеческими глазами, которые были прозрачнее, глубже, чем у самых известных красавиц. У меня тоже будет подобный взгляд?! Боже… А почему?.. А как?… Нет, в это не верилось! Эти дживы такие невероятные, а я – самая обычная Тася. Смешная, как говорит постоянно Киату. Нелепая, как твердят другие. Тем не менее, внутри у меня задрожало от радостного волнения и очень захотелось понравиться прибывшим настоящим дживам. Тем временем они легко прошли по площади, будто бы паря над песком и плитами, и встали полукругом вокруг меня. Старшая протянула мне руку с улыбкой. А молодая серебристым, колокольчиковым голосом обратилась к людям:
– Не бойтесь, дорогие! Ни одному из явлений здесь ничего не грозит, пока остров накрыт Куполом охранения.
Все три дживы одновременно коснулись пальцами лбов и сердец, и старшая из них сказала:
– Приветствуем тебя, Джива! Наконец-то ты проснулась!
Я облизнула вмиг пересохшие губы и, спрыгнув с каменной кладки фонтана и чуть не навернувшись, если б не Киату, быстро ответила:
– Здравствуйте, очень рада! – и принялась трясти протянутую мне руку, не зная, что с ней ещё делать. – Очень приятно, Тася. Джива, ой тоже… Ой, простите, Анастасия Воронцова. Чрезвычайно приятно… Просто очень!
Дживы рассмеялись красиво и средняя заметила:
– Это взаимно. Источник не обманул, ты такая и есть. Я – Аэринга Диопина.
– Я – Лиорра Айнская, – с таинственной вкрадчивостью сказала молодая, и я обратила внимание на то, что падая на её длинные светлые волосы, спускающиеся плавными волнами почти до колен, свет распределяется с мерцанием.
– Меня можешь величать Гуута Хаалайну, – более низким голосом, заставляющим вспомнить о виолончели, с достоинством
Её тонкие пальцы крепко обхватили мою ладонь, и чуть развернули, не позволяя больше трясти. Мне и самой пришлось развернуться к людям на площади. Гуута подняла мою руку, как рефери в боксе, другие дживы встали рядом, и Гуута произнесла торжественно:
– Это джива, новая джива из иного мира, о дживайцы! Вы стали свидетелями счастливого момента – её пробуждения, Око даровало вам такое откровение! А значит, с этого момента вы стали сильнее и светлее на целую и лучшую половину жизни, если ваше сердце открыто и вы готовы принести присягу юной Тасии. Сейчас и больше никогда вы сможете черпнуть из света пространства каплю энергии. И тогда умный станет сильнее, красивый – добрее, неловкий – умелым, а старый – здоровым. Но вас никто не неволит, не принёсший присягу дживе останется прежним. Выбор за вами, почтенные явления!
Жители Острова Свободных смотрели широко раскрытыми глазами на нас. А я волновалась, как перед экзаменом. Не то, чтобы мне нужна была верность толком незнакомых людей, просто не волноваться было невозможно, как и дебютантке перед первым балом.
Вдруг огромный фламинго слетел с пальмы, возвышающейся неподалёку, и опустился на землю передо мной. Склонил голову в красном оперении. Я ахнула и взглянула на Гууту. Та дружелюбно кивнула:
– Достаточно коснуться головы, Тасия.
И я погладила фламинго, растроганная совершенно. Птица будто поклонилась и, взмахнув радужными крыльями, взлетела с радостным вскриком. Раскрыла клюв, делая надо мной круг в воздухе, и не каркнула противно, как обычно, а выдала чудесную соловьиную трель.
Ух ты! Из-за моей спины вышел Киату, но Аэринга его остановила:
– Не ты.
Зато вперёд выбежала дочка тавернщицы Лакуны и поклонилась мне. Я провела пальцами по рыжей макушке, чувствуя, что электричество или то необычайное, чем был пронизан воздух, проникает через мои пальцы в девочку. Та поднялась, сияя. Теперь на её круглом личике не было ни подростковых прыщей, ни веснушек, а кожа лучилась красотой. Народ ахнул мощным хором. И потянулась вереница.
Я касалась ладонью кудрявых, жестких, прямых, сухих, как солома, или шелковистых волос, проводила пальцами по лысинам или трём волосинам бесконечно долго, но ничуть не устала. Наоборот, радость пьянила, пронизывая мои руки и сердце, и казалось, что отныне всё-всё будет хорошо! Вот только Киату топтался рядом в тревожном недоумении, а ещё дживы не подпустили ко мне моих девочек и принца Аридо. Странно, но я решила подумать об этом позже.
Нет, не все склонили передо мной голову. Тавернщик, Уроджас и ещё несколько бывалых моряков предпочли постоять в сторонке. Зато местные собаки подбежали стайкой и тощая кошка, а следом за ней дюжина с хвостом трубой. Подлетали птички, вышел похожий на оленя леопардовой расцветки зверь из джунглей и приплелась корова. А ещё мне на руку сели три больших пёстрые бабочки. Как представители фауны поняли язык джив, для меня оставалось загадкой. Но когда каждый из подошедших поднимал голову, я видела в глазах, очах и глазках-бусинах радость. Сердце замирало от чудодейства, в котором я отчего-то играла главную роль.
И, наконец, толстый, коротконогий пьянчужка прихромал ко мне последним. Я положила руку на его засаленные пегие волосёнки, он выпрямился и, счастливо выругавшись от всего сердца, пошёл обратно в толпу бодрой, молодой походкой.
– Дживайцы! – произнесла Гуута. – Вы присягнули дживе, и теперь должны оказать ей помощь всякий раз, когда она попросит, не требуя ничего взамен. Чем больше вы будете делать во благо, тем ярче будет проявляться полученное вами благословение. Но если вы откажете в просьбе или предадитесь порокам, вы легко потеряете полученное. Выбор за вами. И он у вас есть.