Наши против
Шрифт:
— А можно конспектировать так, как я умею? На моём языке?
— Пожалуйста, почему нет? Письменные принадлежности вам выдаст джайна Фло. Учитывая вашу особую ситуацию, джани Анастасия, на каждое занятие вы будете ходить с двумя вашими охранницами. Но ваше положение, девушки, мы пока тоже не будем афишировать, чтобы не привлекать внимание.
— Можно мы сами распределимся по курсам? — спросила Рита и коснулась пальцем своей джойи, видимо, вспомнив предсказания принца Аридо.
— Без проблем, — ответил ректор. — Только составьте список и продиктуйте его джайне Фло, чтобы я поставил печать и передал преподавателям.
О, какая бюрократия! На туалетную бумагу тоже печати ставят?
— А нельзя применить эту вашу голубую пыль, чтобы мы писать смогли так же легко на вашем языке, как заговорили? — спросила я.
— Нет, при письме и чтении магия распознавания речи не действует.
— Недоработка тут у вас, — заявила Грымова.
Ректор удивился.
Джайна Фло мне выдала письменные принадлежности, и я поняла, что это провал. Я палочками даже суши есть не умею, а как писать ими? Зачем их две? И почему чернила красные? Но наша распорядительница даже не подумала, что у меня затруднения и отправила нас на первую лекцию, точнее меня, Крохину и Аню.
Это был факультет живых организмов, и речь шла о возвышенных вещах.
— Душа есть во всем и во всех. Приглядитесь хорошенько, и вы всюду найдёте волшебство. Каждый нужен и важен, — рассказывал преподаватель с рыжими косами-дредами и почти красной бородой. — Совершенно ошибочно считать, что душа есть только в том, что дышит. Душа живёт и в камне, и в столах перед вами, и в воздухе. Всё в мире наполнено одной большой душой Всевышнего Ока, разделённой на множество элементов и при этом остающейся единой.
— По этому предмету будет зачёт, поэтому имеет смысл конспектировать, — шепнула нам пухленькая девушка в голубом одеянии.
Пришлось достать мои странные палочки. Хотелось вскрикнуть: «Да вы издеваетесь» и помолиться во славу создателя шариковой ручки. От каких же мучений он нас спас! Вскоре мои пальцы, руки и даже платье были уставлены кляксами, а толку так и не вышло.
Парни справа, соседи по ряду, ткнули тех, что сидели впереди. Все принялись оглядываться и прыскать, глядя на меня. Я смутилась и отложила чёртовы палочки, решив запоминать на слух.
— Вибрации души камня более медленные, чем у дерева, но и сегодня встречаются редкие люди, способные понимать язык этих явлений. К сожалению, их всё меньше и меньше. Как и магии в нашем мире. Но не будем ставить границы. Возможно, кто-то из вас на практикуме сумеет сонастроиться с камнем. Для этого свой ум и дыхание нужно замедлить и сфокусироваться на тяжести и силе.
Я скосила глаза на Крохину и подумала, что та бы преуспела в разговорах с камнем. Как ни странно, тяжелоатлетка слушала, раскрыв рот. А меня всё отвлекало: смешки студентов, их одежды, прически, перешептывания, записочка, полетевшая от ряда к ряду, игра пылинок, в столбах света от ряда узких окон, солнечный зайчик на бороде предподавателя…
— Для того, чтобы сонастроиться с представителями животного мира, нужно пожелать понять их. Это сложнее, особенно если речь идет о хищниках. Есть, конечно, редкие экземпляры, которым способность понимать язык животных дана от рождения. Был на моей памяти один такой… очень талантливый… — профессор поправил подобие очков на носу. — Но не будем
Бррр… Я вздрогнула от одной мысли, что мне придётся что-то делать с мелкими грызунами, а затем вспомнила, как при виде мыши однажды мама в одно мгновение перепрыгнула кухонный стол на даче, несмотря на каблуки, скользкую плитку и таз с яблоками. Дедушка прибежал тогда с ружьём, решив, что нас убивают — такой стоял визг.
За одним воспоминанием пришло другое, о Киату, который управлял крылатой акулой, как конем. Интересно, он одарённый или тут все так ездят? Стоило мне подумать о Киату, в груди что-то взволнованно потеплело, и мне отчаянно захотелось, чтобы он дождался меня в комнате. Я с трудом поймала себя, чтобы в мечтах не переместиться к нему снова. И тут мелодичный звон известил о том, что лекция окончена.
* * *
— Эй, новенькая, ты что, писать не умеешь?! — поднял меня на смех ехидный молодой человек со светлыми длинными волосами в три пера.
— Точно не умеет! — заржали двое рядом. — Ты на платье её посмотри — вымазалась как!
Я смутилась, а ехидный подошёл вплотную к моему столу, поднял замаранный кляксами листок бумаги и показал остальным с мерзким хохотом:
— С ума сойти, кто-то в первый раз видит палочки для письма!
Но он тут же проглотил смешок и поперхнулся, потому что Крохина резко поставила его на пол и ткнула его носом в мои кляксы.
— А может и в первый, а если ты рассмотреть хочешь, смотри, уродец ощипанный. Видно?
Парни опешили, девушки в ужасе попятились и зашептались. Ехидный попытался избавиться от пудовой ладони, давящей на его затылок. Да где ему?!
— С ума сошла?! — завопил задира.
— Я валяюсь, другим словам тут не учат? — буркнула Крохина. — Ощипанный, надо сказать «прости меня, пожалуйста, я больше так не буду». Насмехаться над маленькими — вредно для здоровья.
И я вдруг вспомнила, что её зовут Галей. Не думала, что она может за меня заступиться! Да за меня в школе никогда не заступались, хотя меня там особо и не замечали. Это к семнадцати у меня округлости появились, и вместе с ними что-то внезапно показалось парням привлекательным, а до этого я была хлюпиком, гадким утенком и серой мышью со справкой по болезни.
Два прихлебателя кинулись на помощь к ехидному.
— Мухарка, женщина! Как смеешь ты поднимать руку на мужчину?! — закричали они.
— Это, что ли, мужчина? — хмыкнула Крохина.
Аня Фуц закатала рукава и встала перед ними:
— Ну что, кому ещё вмазать? Сегодня акция: идиотам шишки бесплатно.
Судя по лицам окружающих нас студентов, происходило что-то из ряда вон выходящее. Прихлебатели не кинулись в драку, озираясь в поиске поддержки. Но все молчали. Вот так нам удалось не привлекать внимание… Испытывая невероятную гордость за своих спортсменок, я сказала им: