Наши танки дойдут до Ла-Манша!
Шрифт:
Экипаж единственного, к тому же стоявшего на открытом месте у самой воды, танка «М-60» выпустил дополнительные осветительные ракеты и дисциплинированно открыл огонь по плывущим БТРам. С первого раза они не попали, зато второй снаряд превратил один из плывущих бронетранспортёров в огненный шар.
Но на этом короткое везение танкистов закончилось. И осветительные ракеты они тоже выпускали зря, поскольку ушедшая вроде бы опасность немедленно возвратилась.
Русские авианаводчики явно наблюдали за обстановкой, и из темноты, как черти из коробочки, выскочила пара «Хайндов», на сей раз это были «Ми-24Д» из эскадрильи КНG57 ВВС ННА ГДР с трёхцветными ромбовидными эмблемами на фюзеляжах. Едва выйдя на дистанцию выстрела, вертолёты ударили по американскому танку и тем, кто ещё был жив вокруг него, практически всем, что имели на подвесках,
Последнее, что видел тяжело раненный (ему в спину попала срикошетившая от мостовой крупнокалиберная пуля, и он был явно «не жилец»), уже лежавший на мостовой Байнбридж — огненный вихрь из нескольких десятков НАРОВ, буквально сносящий «М-60» и превращающий в мелкие обломки несколько домов позади импровизированной позиции морпехов.
«Ми-24» ушли в темноту, сделав своё дело, а подплывшие БРДМ-2 и БТР-70 один за другим выбирались из воды. В первый момент они ещё продолжали вести огонь, но потом, узрев отсутствие сопротивления, их пулемётчики прекратили стрельбу.
Из открывшихся в между колёсными парами боковых дверок БТРов-70 посыпалась наружу мотопехота в ОЗК и противогазах.
Однако ближний бой в городе был очень недолгим, поскольку спецназовцы уже перебили слишком многих.
К утру в плен сдалось в общей сложности шестьдесят семь американских и голландских вояк. Ещё триста семьдесят шесть, не считая тех, кто сгорел вместе с бронемашинами, остались лежать в Эмерло и вокруг него в виде трупов.
Спецназовцы и мотострелки ещё добивали последних сопротивляющихся, когда по шоссе к городку, разбрызгивая грязную воду, пошла гусеничная техника — длинная колонна танков «Т-64» и «Т-62», чередовавшихся с «БМП-1».
Подошедшие вместе с танками БРЭМ БТС-2 быстро растащили отдельную, загромождавшую проезд, брошенную и подбитую натовскую технику.
Во время «разбора полётов» планировавший взятие Эмерло генерал-майор Воеводин признал, что при собственных минимальных потерях командование всё-таки несколько «перемудрило», преувеличив возможную угрозу применения химического оружия, которое в ходе дальнейших поисков, предпринятых офицерами химической разведки, так и не было обнаружено. По мнению генерал-майора, городишко вполне можно было взять и на рассвете простым лобовым ударом, после серьёзной артиллерийской и авиационной подготовки,
Присутствовавший на том же «разборе полётов» командир роты спецназа капитан Задорин (не столь уж и давно получивший орден Красной Звезды за штурм дворца Амина в Кабуле) резонно заметил, что участие его орлов в данной операции было излишним, а уж эту ночь беготни под пулями в намордниках и ОЗК его ребята точно запомнят на всю жизнь. Присутствовавший здесь же специалист по химическому и ядерному оружию подполковник Кривель смог на это возразить только одно — как говорится, бережёного бог бережёт.
А если бы газ таки был? В конце концов, война кончится не завтра, и неизвестно, какие сюрпризы ещё могут ждать Советскую Армию впереди. А так хоть потренировались...
Так или иначе, танки пошли к Амстердаму, и к концу дня 18 июня последние очаги сопротивления войск НАТО в Голландии были в основном подавлены, а армия Нидерландов прекратила сопротивление, начав массовую сдачу в плен.
Глава 4.
Острова в океане
Куба. Гавана. Штаб Группы Советских Войск на Кубе.
18 июня 1982 г. Утро
— Красавица, эти депеши немедленно зашифровать и пулей в «Чайку»! Отправить, дождаться ответа и доложить результат! — приказал командующий ГСВК генерал-полковник Кончиц Наташе Шевердяковой.
— Так точно, товарищ генерал-полковник! — браво доложила та и вышла из кабинета.
Собственно, Наташа прибыла на Остров Свободы только вчера, вместе со сводным батальоном морской пехоты с Балтики и прочим пополнением.
Никакого морского сообщения с Кубой сейчас, разумеется, быть уже не могло, поэтому они летели на этот остров весьма кружным путём, через Южную Америку и притом переодетыми в гражданское. Перелёты осуществлялись на захваченных в различных западноевропейских аэропортах гражданских «Боингах» в окраске «Люфтганзы», «ВЕА» и прочих «Эйр Франс» и «SAS» с «KLM». В условиях военного времени это был интересный тактический ход, поскольку весь охваченный
Очень многие европейцы уже вполне осознавали, что в момент, когда русские танки окажутся у их околиц (а что они там окажутся — это только вопрос времени), заокеанские «друзья-защитники» начнут отражать их, в том числе и с помощью ядерного оружия. Отразят или нет — большой вопрос, а вот то, что при этом они, из сугубо гуманистических соображений, в рамках «защиты свободы и демократии», начисто снесут любой город/деревню/ хутор (ненужное зачеркнуть), было очевидно.
И на этом паническом фоне, в момент, когда в Атлантике уже вовсю шли боевые действия и контроль за воздушной и морской обстановкой стал очень условным, а кое-где и невозможным, по тамошнему небу, наряду с многочисленными дополнительными рейсами европейских, африканских и ближневосточных авиакомпаний, через океан летели и десятки застрявших за пределами театра боевых действий самолётов европейских авиакомпаний из уже вовлечённых в боевые действия государств, к тому же битком набитые беженцами. Контролировать подобные рейсы было просто невозможно. Попробуй отследи какой-нибудь застрявший в Марокко в момент начала войны борт «Люфтганзы», который, взяв на борт застрявших там же западногерманских и бельгийских туристов, направился не в родимый Кёльн, а прямиком в Рио-де-Жанейро — любым путём, как угодно, лишь бы «подальше от войны». Пилоты подобных рейсов обычно придерживались «южного» трансатлантического маршрута, поскольку север, на всём протяжении от Британских островов до Канады, был небезопасен и там на подобные полёты могли отреагировать весьма нервно, «отсалютовав» ракетой ЗРК по любой замеченной на экране радара воздушной цели и не тратя время на разбирательства.
К тому же в США и Канаде категорически отказались принимать любой транспорт с беженцами (и воздушный и морской), поскольку тамошние правительства пока продолжали держать население в неведении относительно реальной ситуации в Западной Европе, установив жёсткую информационную блокаду. Поэтому все эти заблудшие «авиабеженцы» искренне стремились в Южную Америку, туда, где отродясь не было своего ядерного оружия и потенциальных целей для ракетного арсенала сверхдержав, а главное — имелись реальные шансы, в случае чего, пересидеть глобальную ядерную войну и её нехорошие последствия.
На этом и строился план командования Советской Армии. Советские экипажи, оседлавшие трофейные гражданские авиалайнеры, сначала делали вид, что направляются куда-нибудь в Каракас, Боготу, Кито или Лиму (находящиеся в их кабинах переводчики даже вели по этому поводу оживлённый радиообмен на языках национальной принадлежности лайнеров), но в конце перелёта самолёты вдруг делали резкий поворот на северо-запад и, идя на предельно малой высоте над Карибским морем (о том, что при таком раскладе будет с самолётами, никто не думал — лишь бы на единственный рейс «в один конец» хватило), достигали Гаваны, Камагуэя или Ольгина. При этом у прилетавших на Кубу этими «наглыми» рейсами советских военных возникало отчётливое ощущение того, что главным в данном случае была всё-таки доставка не людей, а грузов. Хотя на Кубу полутора десятками рейсов, выполненных в основном трофейными «Боингами-747», и сумели доставить около тысячи солдат и офицеров — неполный батальон морпехов, несколько отдельных мелких подразделений (в основном это были отдельные взводы и группы спецназа), дополнительных военных советников для всех родов войск, полевой госпиталь с персоналом, кое-что из боеприпасов и средств связи в комплекте со связистами. Но самыми важными были некие таинственные «спецгрузы», доставленные теми же рейсами.