Наши тени
Шрифт:
Перед крышей парил в воздухе огромный вертолёт. Удивительно, что я изначально не услышал его шума. Огромная машина с острым серебряным концом, мерцающей линией наверху — это были лопасти, — на маленьких крылышках висели какие-то пушки, из которых выстрелили лучи ЛЦУ.
— Получилось! — выкрикнул Трики.
Вертолёт шикнул орудием. Рядом со мной рванула ракета, отбросив меня на край крыши. Меня контузило. В ушах звенело, в глазах помутнело. Подо мной плыл густой туман, скрывая пепельную улицу.
Я почувствовал, что меня кто-то схватил за ногу. Это Ева.
— Никольз,
— Вниз, живо, живо! — кричал парень.
Мы бросились к лестнице, уводящей вниз.
Ноги спешили, за нами взорвалась основа крыши, начали сваливаться куски бетона, пробивая этажи насквозь. Взрыв. Дрожь. Пыль поедала воздух, наполняла его каменной мукой. Мы бежали, спасались. Грохот стоял в ушах. Камень летел во все стороны. Вдруг Ева, еле поспевавшая за нами, упала. Прямо за ней раздался огромный взрыв, начав обсыпать девушку грудой камней.
— ЕВА! — закричал Болди, его голос перекрыл даже грохот разваливающегося здания и крика Харли.
Меня парализовало. Я подбежал к завалам, на которых без движения лежало окровавленное тело Евы. Оно всё изуродовано, в синяках и громадных порезах. На закрытых глазах сверкали слёзы, как гаснущие звёзды. Парень взял тело на руки и тихо заплакал. Меня тошнило, Харли вырвало куда-то в сторону, она давилась слезами и чем-то красным, алым, похожим на плоть. Ева не дышала, не шевелилась. Румянец на лице потух. Улыбка смылась кровью.
Болди тихо, дрожащим голосом сказал:
— Уходите.
— Мы, мы… не бросим вас, — тяжело ответил я.
— Слишком поздно. Идите.
— Нет, Болди… я…
— Валите отсюда, мать вашу! Бегите, чёрт возьми!
Я проглотил ком слюны. Вперемешку со слезами. Грудь жалась внутрь, живот и сердце разрывались на части. А Болди… он остался с ней. Остался умирать. Я видел, как их обоих завалило огнём и бетоном, но это было уже после того, как мы с Харли выбежали на улицу. Точнее, я вывел её, мокрую от слёз. Она рвалась к зданию. И кричала, плакала, рыдала. И когда она вырвалась, побежала к разбитому стеклу, из которого раньше состояли двери, я догнал её и закрыл от огненной волны, которая выплеснулась из прохода. Мой рюкзак обожгло, динамик чикнул и сгорел. Вертолёт в небе кружил над головами, начав снижение. Харли кричала. Клубы дыма возносились к небу, как души пары, сплетаясь вместе, растворяясь в облаках. Пепел засыпал голову, горел ещё в полёте и в итоге изничтожал себя, гаснув, как огоньки.
Я не знал, что происходит. Я просто взял Харли за руку. И побежал. Она спотыкалась. Падала. Разбивала колени, на которых образовались дыры, обнажающие кровавую кожу.
Я всё смотрел назад. И никак не мог успокоиться. Слёзы
выдавливались из глаз сами собой. Я утирал их. И тяжело дышал.
Что нам делать дальше? Не знаю. Не знает и Харли.
Мы направились к границе, где готовы были встретить смерть от солдат. К горам и озеру. Покрытым облаками и туманами.
Глава 17- без пощады
Время будто остановилось. Часы уже давно перестали работать. Села батарея, или сломались? Не знаю. На небе всё гуще собиралась серая гуашь. Небо казалось бесцветным, как
Я и Харли. Парень и девушка. Возможно, последние выжившие в городе. На шаг ближе к границе с каждой минутой. Мы вот-вот выберемся отсюда. И всё кончится. И всё кончится. И всё кончится.
Тело болело так, что издавать каких-либо звуков, не говоря уже о движениях, было адски тяжело. Да и не только тяжело физически, но и душевно. Внутри себя я чувствовал жирную змею, откармливающую своё длинное тело моими органами. Сердцем, лёгкими, желудком, изнывающим от голода и переполнившемся от кислоты.
Харли было хуже. Я так не думаю, я знаю это. Хрупкая,
несломленная девушка, в сто, нет, в тысячу раз сильнее меня во всех аспектах, которая уже испепелила себя изнутри. В ней умерло всё. От надежды до организма. Всё улеглось горьким сном,
захлебнувшись в слезах, будучи раздавленным свинцом печали. Она шла, держась за моё тело, утягивая меня под землю — к вечному сну. Внезапно она остановилась, не поднимая головы, и тихим, спокойным голосом сказала:
— Я не могу больше.
— Харли, мы почти у цели.
— Нет, не могу больше.
Она упала на колени и уткнулась взглядом в асфальт.
— Вставай же, ну! — я вцепился в её и руки начал поднимать. Она не поддавалась, вытягивала руку.
Над горами вдали, где уже кончались дома, густое облачное полотно разорвалось, появилась огромная огненная трещина.
Солнце потихоньку просовывало свои лучи.
— Никольз, я хочу тебе сказать кое-что.
Я сел рядом.
— Когда мы видели Лиона… он… — она тяжело вздохнула. — В общем, у меня в жизни был один человек, очень похожий на тебя. Я испытывала к нему что-то. Он исчез однажды, а Лион был знаком с ним, и я… хотела найти того человека, потому что… — она вытерла глаз рукой. — Он мне нравился. А потом встретился ты, я правда тебя очень люблю, но, думая, что тот парень так похож на тебя, мне кажется, что я использую тебя, как замену. И мне становится очень мерзко от этого всего. Ник, прости меня. Но я не могу так больше.
Жаль, что она не знает про Милли. Может, я тоже воспользовался Харли, как заменой? Ведь что-то заставляет меня вспоминать об этой невысокой темноволосой девушке с изумрудными глазами. Все мы что-то утаиваем друг от друга, но Харли хватило смелости всё рассказать.
— Идём, Харли, прошу тебя.
Сзади меня послышались шаги, направляющиеся в нашу сторону. Я обернулся.
Тёмная фигура, держа в руках что-то длинное, обвитая льющимся из трещины неба светом, медленно приближалась к нам. Я достал пистолет и с трудом поднялся, Харли рассматривала тень. Но незнакомец оказался очень знаком. Магнус. В серой куртке, специальных тёмных брюках, с сияющим танто в правой руке и пистолетом в левой. Он остановился прямо напротив меня, в паре метров, и громко заявил: