Наши трёхъязычные дети
Шрифт:
Когда Алеку исполнилось 5 лет, мы решили проверить его у разнообразных специалистов социально-педиатрического центра (SPZ).
Две семьи наших знакомых побывали там. Ребёнок из одной семьи получил отсрочку от школы на год: было признано, что мальчик к школьному обучению не готов, должен научиться концентрации, развивать мелкую моторику.
К этому времени мы уже прочитали Биддалфа; он пишет, что мальчиков надо бы отправлять в школу на год позже. В Берлине же школьные сроки для всех детей сместились в обратном направлении: в 2006 году в школу начали брать с 5 лет. (Чтобы побыстрее вырастить будущих налогоплательщиков, пополняющих пенсионную кассу? Стареющая страна, доля пожилых людей
Первого собеседования в SPZ пришлось дожидаться больше трёх месяцев (а другие родители и по полгода ждут…). Было время подумать, хотим ли мы подождать с отправкой в школу. Задержать обоих на год в детском саду значило бы насильственно остановить Анино развитие. Отдать в школу лишь дочь? Но не подчеркнём ли (и не усугубим ли) мы тем самым отставание сына? мы боялись, что разделение окажется слишком сильным ударом по его самолюбию. К тому же крепкий, рослый Алек (с детства говорящий басом) наверняка чувствовал бы себя «белой вороной», «перестарком» среди детей на год-полтора младше. Мы решились не просить об отсрочке.
А затем… обследования в SPZ показали, что отсрочка не нужна, и мы отменили, одно за другим, специальные занятия с логопедом, эрготерапевтом, физиотерапевтом.
К этому времени Алек прошёл два предшкольных теста, в Ведомстве здоровья и в детском саду. Первый тест – полностью успешно, после второго нам предложили занятия с Sprachheilp"adagogin (педагог при школе, следящий за речью детей). Педагог нам понравилась, занятия оказались развивающими речь играми – и Алек начал раз в неделю ходить на часик в расположенную рядом с садиком школу (правда, занятия часто пропадали: то каникулы в школе, то праздники в садике…).
Как усиливать слабый язык? Как стимулировать и развивать многоязычие
Способы усиления слабого языка можно найти в любой книге о многоязычии; собственно, они самоочевидны, любой из родителей, даже не зная о них, их применяет. Вот основные советы.
• Следить за здоровьем ребёнка, физическим и психическим: только на этой основе развитие языка пойдёт успешно.
• Обеспечить общение с носителями «языка меньшинства», особенно с ровесниками. Ребёнок должен убедиться в том, что этот язык – полноценное средство коммуникации! Всего лучше организовать поездку в страну, где большинство населения объясняется на слабом языке ребёнка, устроить постоянное общение с родственниками.
• Не стесняться разговаривать с ребёнком на своём языке в общественных местах. Иначе ребёнок получит представление, что родной язык родителя – непрестижный, говорить на нём стыдно, лучше скрывать, что его знаешь, – и в будущем откажется говорить на таком не имеющем ценности языке.
• Читать книги на слабом языке, разучивать песенки, показывать видеофильмы, мультфильмы.
• Учить читать и писать на слабом языке.
Самый общий совет – стараться, чтобы коммуникация не превращалась для ребёнка в стресс, но была бы удовольствием. И ещё: как можно больше общаться на слабом языке. Максимально расширять круг общения на слабом языке – задача первой необходимости для того возраста, когда ребёнок откроет, что большинство говорит на одном языке, и попытается перейти на этот язык.
Мы, конечно, пробовали всё это – да и не только это. Например, принято считать, что дошкольников трудно убедить в пользе многоязычия – но мы уже с пятилетними детьми пробовали говорить о том, почему знать несколько языков лучше, чем один.
Что из всего перечисленного эффективнее?
Ясно, что разговоры на языке полезнее, чем пассивное
Игры с ровесниками ребёнку интереснее, чем беседы со взрослыми. Вот только где в условиях Берлина найти детей, говорящих друг с другом по-русски? Это могут быть разве дети «русских немцев», но их большие семьи живут далековато, на окраинах, в Марцане, например. В других же районах «русскоговорящий» ребёнок – на вес золота; даже дети из русских семей говорят друг с другом по-немецки!
Когда нашим детям исполнилось 4,5 года, я начала водить их в «русскую группу». И очень скоро обнаружила, что главные ожидания – несбыточны. Как только занятие заканчивалось и дети из группы выходили на улицу, они переходили… на немецкий! То же самое происходило в изостудии: художнице-ведущей дети нашей группы отвечали по-русски, но по дороге домой возвращались к своему немецкому (в разговорах друг с другом)… Ничего не оставалось, как «ускромнить» притязания: довольствоваться тем, что интерес к занятиям дети переносят на язык, на котором занятия ведутся. (Конечно, мы радовались и новым умениям; развивающие занятия удаются русским преподавателям почему-то лучше, чем немецким, – может быть, потому что последние больше ориентируются на пресловутое «удовольствие», тогда как русские стараются дать знания?)
Так и со всеми советами из списка. На практике простые идеи встречаются со сложностями и обрастают оговорками и уточнениями; результат кажется скорее разочаровывающим.
Из чего, конечно же, не следует, что лучше пустить дело на самотёк. «Сам собой» язык не развивается (особенно полнота лексикона и правильность речи, которые требуют постоянной работы).
Найти эффективные стратегии родительского поведения трудно; над ними приходится думать, пробовать и оценивать результаты; иногда тут возможны неожиданные ответы на простые вопросы.
Почему, например, к 5 годам у детей английский оказался слабее русского? Почему «дал слабину», оказался так податлив английский синтаксис? Вот мнение нашего папы: дети мало слышат язык; отец (поневоле) слишком мало времени проводит с детьми.
Это так – и не так. Думаю, что исследователи многоязычного развития с этим не на 100 % согласятся. Зузанне Дёпке конкретными примерами убеждает в том, что работающий папа (который играет с ребёнком пару часов перед сном) может повлиять на язык гораздо сильнее, чем свободная, весь день находящаяся дома мама. Объяснение: дело даже не в том, что мамы заняты хозяйством; главное, они говорят в особом стиле. Их речь не ориентирована на интересы ребёнка. Мамы, занятые делами, мало играют с малышами, не обращают внимания на их вопросы, вообще мало слушают детей – скорее «воспитывают», требуют, нередко прерывают… Их контролирующая, поучающая речь ребятам мало интересна. Отцы же то короткое – час-два перед сном – время, что проводят с детьми, стараются использовать для полноценного отдыха и настоящего общения. Детям хочется говорить на языке пап – а ведь в этом и заключается секрет успеха языкового воспитания!
Многое тут точно подмечено. Мамам действительно больше хочется видеть ребёнка социально приемлемым. Их, изводящих драгоценное личное время на поддержание порядка в доме, раздражает сизифов труд по одолению вновь и вновь возвращающегося хаоса. Потому они и настроены в первую очередь учить чадо правильному поведению. Если, конечно, вовремя не понаблюдают за собой и не попытаются изменить стиль общения с потомством…
Возможны и другие истолкования силы и слабости «папиного» языка. Во всяком случае, дело не просто в количестве совместно проводимого времени.