Наши уже не придут 6
Шрифт:
— Дорогие товарищи! — продолжил Калинин. — Мы очень хорошо знаем о том, какую продовольственную катастрофу организовали вам буржуазные элементы, дорвавшиеся до власти! Знаем и поможем её преодолеть! Более того, как в вашей соседушке Германии, мы организуем Советы, восстановим промышленность и сельское хозяйство, а также накажем всех угнетателей, притеснявших вас все эти годы! И самое главное — ваши сыновья вернутся домой! Больше никакой войны! Свобода, равенство, братство, мир!
Народ, собравшийся на площади Звезды, взорвался восторженными возгласами. В воздух полетели шляпы.
Всё это скрупулёзно
К сожалению, война ещё не закончилась — США намерены использовать Великобританию как непотопляемый аэродром и напичкать его авиацией, бронетехникой и боеприпасами, чтобы сделать невозможным её захват.
«Не хотел бы я сейчас оказаться на месте японского императора», — подумал Аркадий. — «Это горько-сладкое состояние, когда, с одной стороны, твои смертельные враги повержены и больше не могут тебе навредить, но, с другой стороны, земли, ради которых ты с ними сражался, тебе не достанутся».
Колонии Франции в Индокитае переходят под юрисдикцию СССР, поэтому японцы больше не могут на них претендовать, и вынуждены отойти.
Громыко собирается в Токио, с пакетом предложений: он хочет обсудить назревший вопрос о суверенитете Кореи, побеседовать о передаче Тайваня и ряда оккупированных островов Китайской ССР, а также предложить подумать о демократических реформах в Японской империи…
Верховный Совет СССР решил, что такие смелые предложения нужно чем-то подкрепить, поэтому в середине июля, непосредственно перед убытием Громыко в Японию, состоятся демонстрационные испытания советского ядерного оружия на острове Новая Земля.
Приглашены будут представители Великобритании, США и Японской империи. Аркадий настаивал на применении ядерного шантажа, чтобы основательно подточить решимость враждебных и потенциально враждебных стран.
«Надеюсь, не придётся слишком долго торговать лицом», — подумал Аркадий. — «Вообще, все эти поездки…»
Из-за прошлого раза, когда он съездил в Наньнин, транспортные расходы на новые официальные визиты увеличились вдвое — кремлёвская гвардия теперь возит с собой авиадесантные БТР-44 с 30-миллиметровыми автопушками в башнях…
Присутствие на мероприятии Немирова было необязательно, так как считается, что Калинин имеет максимальный политический вес в СССР и выше него просто нет никого. Всё-таки, он председатель Президиума, а Аркадий — лишь генсек.
«Но всё это — это ещё не конец», — подумал Аркадий. — «Скоро вступит в активную фазу „Инверсия“ — и после неё можно будет сказать, что мы окончательно победили».
Генштаб настаивал на «Распаде», хотя Шапошников уже изменил своё мнение — есть генералы с высоким уровнем допуска, которые считают наиболее рациональным использовать все имеющиеся материально-технические ресурсы, чтобы сэкономить практически невосполнимые людские.
Да, согласно актуальной повестке, любые людские потери считаются невосполнимыми. Обосновывается это тем, что гибель одного красноармейца, теоретически, через сотню лет, приведёт к тому, что человечество не досчитается шестидесяти-семидесяти человек. А если считать по сотням, по тысячам
Страх депопуляции, преследующий Аркадия из прошлой жизни, никуда не делся до сих пор. Риск её начала всё ещё присутствует, поэтому каждая жизнь, здесь и сейчас, очень важна.
Конечно, компетентные люди, в его прошлой жизни, объясняли низкую рождаемость отсутствием достаточного жилья, экономических возможностей и уверенности в завтрашнем дне.
В СССР эти проблемы уже решены, но всё же, существует маленький шанс, что все эти компетентные люди ошибались и дело в чём-то другом. А если они ошиблись, то Аркадий просто должен был приложить все усилия, чтобы сохранить как можно больше жизней — он это сделал.
Вся Вторая мировая война обошлась человечеству примерно в 8,5 миллионов человек, погибших не только от бомб и снарядов, но и от голода и антисанитарии. Это даже меньше, чем в Первую мировую войну.
А всё потому, что Немиров бил безжалостно, с максимальным разовым ущербом противнику, подрывающим волю к сопротивлению. Это оказалось лучшей тактикой, потому что перед абсолютным превосходством не может устоять никто.
Задача, в целом, выполнена и осталась лишь самая малость.
*9 августа 1944 года*
— Какого дьявола происходит?! — потерял самообладание Франклин Рузвельт. — Что за безумие творится в Техасе?!
— Я не знаю, господин президент, — ответил Джон Эдгар Гувер. — Мы были полностью погружены в расследование предательства Курчевского.
Леонид Курчевский, как оказалось, сбежал в СССР, захватив при этом свою семью и всех родственников жены. А потом выяснилось, прямо с лицевой страницы газеты «Правда», что его четыре раза подряд удостоили звания Героя Советского Союза. Ещё его наградили двенадцатикомнатной квартирой в центре Москвы, подарили ему какой-то новый лимузин и даже назвали в его честь площадь в новом районе Москвы.
Его жена уже начала съёмки в новом биографическом фильме режиссёра Ивана Пырьева — «Проект 'Персей» — о похождениях Курчевского в США. В «Правде» написано, что проект внедрения Курчевского назывался именно так — «Персей».
Это была катастрофа — весь госаппарат подвергся проверкам и перепроверкам ФБР. Само ФБР тоже подверглось внутренней чистке.
Любой агент, контактировавший с Курчевским, по умолчанию, был дискредитирован.
Последствия ещё предстоит оценить, но примерная оценка — кошмарная катастрофа.
И этот ужасающий скандал затронул и самого Рузвельта, предвыборная кампания которого финансировалась Курчевским, а сам он дружил с этим бизнесменом. Политическая карьера уже окончена, Конгресс грозил немедленным импичментом. До сегодняшнего дня.
— Твою мать… — процедил Рузвельт. — А что докладывают пограничники?!
— Донесения противоречивы, — вздохнул Гувер. — Мексиканская армия разбила наши пограничные войска и продвигается на север. Второй вариант — мексиканская армия разбила наши пограничные войска и остановилась, занимая оборону. Третий вариант — это мексиканские банды. И четвёртый вариант, полученный от Нацгвардии — Техас, Калифорния и Нью-Мексико восстали и объявили о своём суверенитете. И это всё я узнал из «Нью-Йорк Таймс».