Наши уже не придут 6
Шрифт:
— Взвод, «Уралвагон-1»! — заговорил лейтенант Макаров. — Стой!
Танки остановились. «Уралвагон-2» открыл огонь из дополнительного орудия. 30-миллиметровая автопушка начала разрушать стену двухэтажного фахтверкового дома.
— «Агат-1», «Уралвагон-1»! — вызвал лейтенант мотострелков.
— «Уралвагон-1», «Агат-1» на связи! — ответил лейтенант Никулин.
— Мы стоим — вы начинайте зачистку! — сказал ему Артём. — Если что, поддержим огнём!
БМП Б-24 проехали к первой линии зданий и высадили десант.
Мотострелки сразу же пошли на зачистку, а БМП отъехали на сотню метров назад.
Внутри зданий обнаружились уцелевшие солдаты противника — их начали выводить в открытый двор, определённый лейтенантом Никулиным под временное место концентрации пленных. Деться оттуда немцам никуда не получится — они находятся под контролем орудия и пулемётов БМП.
Мотострелки продолжили зачистку домов дальше по улице.
— «Уралвагон-1», «Агат-1»! — зашипела радиостанция. — ШтуГа мечется между улицами — займись им, пожалуйста!
— «Агат-1», «Уралвагон-1», — ответил
— Кроме ШтуГи нет ничего! — ответил лейтенант Никулин.
— Выдвигаемся, — ответил Артём. — Взвод…
Он раздал команды и повёл подразделение на охват ШтуГ 3 с трёх направлений. Его танк поедет в лоб, а взводные обойдут её с флангов.
— «Уралвагон-1», «Агат-1»! — донеслось из динамика. — Снесли ШтуГе правую гусеницу из ружья! Стоит во дворике! Сейчас пометим зелёным дымом!
— «Агат-1», «Уралвагон-1», — ответил Макаров. — Принято!
Теперь задача превратилась из средней в лёгкую — точное местоположение штурмового орудия известно и надо лишь обойти с фланга и прикончить.
Над домами взвился зелёный дым, показавший позицию САУ.
Лейтенант Макаров повёл взвод в указанном направлении.
Но воевать с вражеской САУ не пришлось — как только танк Макарова выехал на улицу и навёлся на повреждённую ШтуГ, на той открылся командирский люк и высунулась рука с белым платком.
— «Агат-1», «Уралвагон-1», — сказал Макаров. — Отправь кого-нибудь упаковать экипаж ШтуГи! Они уже навоевались.
Примечания:
1 — О тяжести потерь среди лётного состава — в эфире снова рубрика «Red, зачем ты упорно продолжаешь мне всё это рассказывать?!» — если предположить, что опытным считается лётчик с налётом 200–300 часов, то для его подготовки потребуются: минимум 1,5–2 года подготовки, около 50–70 тонн авиационного бензина, примерно 5–6 самолётов (учебно-тренировочных и боевых), а также 20–30 человек персонала, чтобы всё это счастье заправлять, обслуживать и обучать. Это уже килограммы денег, потраченные ещё до того, как этот опытный лётчик впервые вступил в воздушный бой. А ещё бывают страны, в которых лётный состав, по умолчанию, считается невосполнимым. Например, у Японской империи начал тупо кончаться лётный состав. Все японские успехи на ранних этапах войны были достигнуты за счёт того, что у них в авиацию был отбор строже, чем в космонавты, а налёт был в среднем 500+ часов. А у СССР и Германского рейха были зеркальная, по отношению друг к другу, ситуация. До 1941-го года налёт у среднего лётчика-истребителя Люфтваффе составлял 250–300 часов, а у среднего лётчика-истребителя ВВС РККА он был 50–100 часов — при этом, в бой нередко отправлялись лётчики с налётом 20–50 часов. В 1944 году средний налёт у лётчика-истребителя Люфтваффе был 50–150 часов — при этом, нередко в бой отправлялись лётчики с 20–50 часами налёта, а у лётчика-истребителя ВВС РККА он составлял 150–200 часов. Но это средние показатели, а в частностях: в Люфтваффе служили лётчики с налётом 1000+ часов, но их, постепенно, выбивали, а в ВВС РККА такие лётчики появлялись на позднем этапе войны. Это значит, что если кто-то отправит самолёты на самоубийственное задание по уничтожению вражеского флота бомбами и торпедами, что чревато огромными потерями среди лётного состава, если при этом имеется некое вундерваффе, которое, с высокой вероятностью, сработает, то это не гений стратегии, а какой-то идиот. В общем, уважаемый читатель, лётчиков нужно беречь, потому что они стоят гораздо дороже самолётов, на которых летают. И это я не говорю о лётчиках-бомбардировщиках, стоимость которых чуть ли не вдвое выше.
2 — Об ошибках Гитлера — если внимательно изучить историю Великой Отечественной войны, то самая главная стратегическая ошибка Адольфа Гитлера — это не какие-то неверные действия, которые он совершил в 1942, 1943 или в 1944 году, а план «Барбаросса». Это апогей игнорирования объективной реальности, которая стучалась ему прямо в скворечник, но он её даже в упор не разглядел или не пожелал разглядеть. План начал проваливаться по форме и содержанию в первые же месяцы (подчеркну, что не через год, не через два, а прямо в первые месяцы, и некоторым всё стало понятно уже тогда): вместо стремительного продвижения через рыхлые ряды разгромленной армии противника (как во Франции или в Польше) они вынуждены были вязнуть в кровопролитных и изматывающих боях почти на каждом шагу. К октябрю они уже должны были взять Москву, но они завязли в Киеве аж до конца сентября — каждый город задерживал немецкие группы армий, поэтому темпы наступления замедлялись, вплоть до полной остановки под Москвой. Если это не тупейший стратегический провал, то я тогда не знаю, что такое тупейший стратегический провал. Я хочу сказать, что Гитлер слишком поверхностно отнёсся к планированию операции и слишком легкомысленно нарезал задачи своим армиям. А генералы, часть которых, кстати, была подвергнута неоднократным чисткам в ходе установления нацистского режима и незадолго до войны, лишь с готовностью взяли под козырёк и помчались исполнять. Если обратиться к нашей истории, они тупо не могли победить, это просто не могло стать реальностью — не потому, что там какая-то череда обидных и роковых неудач, а просто потому, что вот просто нельзя быстро и надёжно полностью уничтожить такую многочисленную армию и прорваться через её ожесточённое сопротивление в реалистичные сроки. Ну, ладно, вот дорвался ты до Москвы и взял её — ты большой молодец, но что дальше? Думаешь, они прекратят сопротивление? Думаешь, эвакуированная промышленность от этого станет хуже производить оружие и боеприпасы? Думаешь, Сибирь от этого разом вымрет
3 — Об особенностях немецкого учёта потерь — нацики, дабы резко и основательно занизить статистику потерь бронетехники, ловким финтом занесли все САУ в категорию артиллерийских орудий. Ну, там, гаубицы, миномёты, реактивные миномёты, полевые орудия, а то, что некоторые эти орудия самоходные — это мелочь, подумаешь… В СССР же потери САУ засчитывали в потери бронетехники, в США тоже, как и в Великобритании и остальных странах. Одни только немцы были такими особенными, не такими как все. Ещё они ловко играли со статистикой в разные извращённые игры: в потери записывался только танк, не подлежащий восстановлению, а если он был отправлен в тыл для ремонта, то он сразу же получал статус «не всё потеряно, ща порешаем». Также они крутили даты — если на конец месяца танк числился в ремонте, но в следующем месяце его признавали безнадёжным, то в статистику потерь он легко мог не попасть. В результате, как нетрудно догадаться, потери танков у Вермахта и СС получались сравнительно небольшими, что дало нашим отечественным немцефилам, обожающим Вермахт и знаменитый немецкий орднунг™, основания считать, что Ваньки глупые жгли свои танки понапрасну, как и не менее глупые Джонни, а вот благородные и умные герры немцы воевали умением, как говорится, с орднунгом™ во всём. Но если добавить в статистику все эти «артиллерийские орудия», вдруг оказывается, что всё как-то не очень — число получается чуть ли не вдвое больше. Хотя надо ведь понимать, что можно, как Солженицын, засчитать всех, кто теоретически мог бы родиться, если бы не кровавый Сталин-тиран-убийца, а потом писать о сотнях миллионов убитых Сталиным, путешествующим во времени на сотни лет вперёд и убивающим раз за разом, человека за человеком… То есть, я имею в виду, можно засчитать все танки, которые могли бы произвести немцы, если бы их не расхерачили в пух и прах в 1945 году. Темпы производства техники известны, темпы деградации немецкой промышленности тоже, поэтому можно прикинуть статистику и засчитать немцам в потери сотни тысяч танков, которые они могли произвести, но не произвели, хе-хе-хе… Я это к чему всё? Статистика — это очень интересная штука… А вообще, все эти споры насчёт потерь — они имели бы хоть какой-то смысл, завершись война ничем, ну, типа, попили кровь друг другу, потеряли кучу всего, а потом те, кто выжил, разошлись по домам. Но война-то закончилась в Берлине, тотальным разгромом Третьего рейха, поэтому в счёт его потерь можно включить вообще всё — он уничтожен, а земли его заселены турками, мигрантами с Ближнего Востока и гомосеками с трансухами, идентифицирующими себя боевыми вертолётами, а коренное население медленно вымирает. Думаю, в графу потерь СССР можно включать имеющуюся статистику, а в графу потерь Третьего рейха включить одно слово — всё. Но нет, эта Специальная олимпиада продолжается уже не один десяток лет…
Глава шестнадцатая
Демонстрация силы
*21 сентября 1940 года*
В кабинете было прохладно — окно открыто, так как Иосиф Сталин раскурил свою вечернюю трубку.
Аркадий сидел за своим рабочим столом и изучал документ.
— Ну, всё, — констатировал он, опуская рапорт об операции «Волна». — Довысаживались…
Судя по тому, что он прочитал, немцев, высадившихся в Литве, фигурально выражаясь, смыло в Балтийское море.
8-я механизированная дивизия Вермахта, последняя из 150-тысячного десанта, сложила оружие и сдалась.
Снабжение по морю было отрезано почти полностью — для этого были задействованы штурмовики Ил-10, а также фронтовые бомбардировщики Ту-2 со «Спиралями». Катера и грузовые судна с оружием, боеприпасами и техникой, так нужными группировке в Литве, шли на дно, а затем дела у немцев пошли ещё хуже, когда к побережью приблизились силы Балтийского флота.
Эскадренные миноносцы проекта 2–1: «Гневный», «Неистовый», «Сердитый» и «Грозный», в сопровождении множества зенитных катеров и десятка мониторов, заблокировали побережье.
Эсминцы, по мнению многих зарубежных специалистов, получились так себе, но это мнение уже должно быть пересмотрено — 30-миллиметровые и 85-миллиметровые зенитные орудия, как оказалось, очень даже нужны в таких «избыточных» количествах, а шести орудий калибра 130 миллиметров вполне хватает для решения стоящих перед эсминцем задач.
Впрочем, немцы такую наглость, в виде вышедшего из безопасных бухт и портов Балтийского флота, терпеть были не намерены, поэтому отправили бомбардировщики и торпедоносцы, которые сразу же попробовали на вкус 85-миллиметровые фугасные снаряды с радиовзрывателями.