Нашу Победу не отдадим! Последний маршал империи
Шрифт:
Театр невоенных действий
Дмитрий Тимофеевич Язов – мой первый командующий округом, с которым я познакомился лично, вернее – которому я был представлен, – в офицерском статусе. До этого я видел генералов только издалека, глядя на них из курсантского строя или из актового зала. А общение проходило по обычной схеме: «Ну, как служба, как учеба, сынок? Дома все хорошо? Письма матери пишешь?» Ответ, как правило, заранее предусматривался бравурно-радостный. Вопросы генералам не предполагались вовсе.
И вот я – новоиспеченный лейтенант выпуска 1985 года, прибыл в «столицу» Краснознаменного Дальневосточного военного округа Хабаровск. Здесь, в штабе округа, я должен был получить назначение в воинскую часть. Увы, я даже не представлял, какие впечатления меня ждут.
Во-первых, я был с ног до головы – в буквальном смысле – осмотрен комендантом штаба. И признан одетым не по уставу. Непреклонный полковник отправил меня в магазин «Военторга» купить новые туфли и фуражку – он категорически забраковал мои чрезвычайно модные, шитые на заказ в ателье обувь и головной убор. Подумать только – высота каблуков была больше, чем положено, аж на целый сантиметр! Единственным утешением было то, что со мной отправились за обновками еще пять лейтенантов. А, во-вторых, мы должны были предстать перед самим командующим округом – генерал-полковником Язовым. А он на дух не переносил малейшие нарушения, даже небрежности в форме. При этом сам был всегда одет безупречно, без единой складочки на кителе.
От общения с командующим я ожидал всего, чего угодно – въедливых расспросов (я из-за травмы опоздал к месту назначения на три месяца), блиц-экзамена на знание уставов, нудных напутствий и грозных предупреждений типа «служить как надо, а не то…». Но вместо этого мы почти час, раскрыв рты, слушали лермонтовский «Маскарад» – командующий читал его наизусть, и – как читал! Признаться, ни до, ни после мне не пришлось больше наблюдать столь необычную, скажем так, постановку и такого артиста.
Оказывается, Дмитрий Тимофеевич встречи с молодыми лейтенантами, только-только приехавшими на свое первое место службы, сделал правилом. И такие «концерты» давал каждый раз. Не сразу, но мы поняли, что боевой генерал-фронтовик показывал нам, каким на самом деле должен быть настоящий офицер.
«Чем Сталин хуже Наполеона?!» [3]
О своём участии в обороне Ленинграда, о правде и мифах Второй мировой, о том, победила бы сегодня в глобальной войне российская армия, об СНВ и ПРО, ГКЧП и Матиасе Русте в интервью «Фонтанке» рассказывает доброволец Великой Отечественной, экс-министр обороны СССР и маршал Советского Союза Дмитрий Язов.
3
Лев Сирин. «Фонтанка. ру», 11.05.2010.
Несмотря на преклонный возраст Дмитрий Тимофеевич по-солдатски бодр, подтянут и, что называется, «при делах»: «Найти меня просто: первый подъезд здания генштаба, тот, что между мемориальными досками маршалам Устинову и Жукову. Дальше покажут…» В просторный
Последний – по дате назначения – советский маршал, кстати, посвятивший, по его словам, 25 лет своей жизни Ленинградскому военному округу, кроме стремительной реакции мысли в общении, отличается также и уникальной памятью. В чём и предлагаем убедиться читателю в дни юбилея Великой победы.
– Вы помните свой первый день на передовой?
– Первый день на фронте мне запомнился вот чем… Сразу по прибытии в дивизию нас, 35 человек, повели на поляну в лесу и зачитали вышедший 27 июля 1942 приказ номер 227 «Ни шагу назад!». После этого зачитали приговор военного трибунала и на наших глазах расстреляли младшего лейтенанта Степанова. Дело было вот в чём… Немцы, видимо, решив улучшить свои позиции, внезапно атаковали взвод, которым командовал Степанов, а он струсил и убежал. А его взвод без него фашистскую атаку отразил. Командир роты приходит во взвод: «Где командир? – Нету. – Кто взводом командовал? – Никто». Степанова чуть позже поймали, он говорит: «Я струсил». Ну его и расстреляли. Нам на его примере показали, как разделываются с трусами и паникёрами. Человек 400 офицеров стояли. Вырыли во мху яму. Степанов прямо в эту коричневую жижу упал. Сверху забросали. И всё. Я бы не сказал, что нам его было жалко… настолько внутренне было выработано желание защищать страну. Нужно было либо сдаваться немцам, либо их побеждать. Решался вопрос: кто кого.
– До этого вы совершили поступок, вероятно, мало понятный нынешней молодёжи: добровольцем ушли на фронт…
– …сразу после того, как 8 ноября 1941 года мне исполнилось 18 лет. Но и до этого мы каждый день бегали в военкомат, но нас не брали. На фронт попал не сразу. Сначала меня направили в Новосибирск, куда тогда переехала часть училища Верховного Совета, которая не ушла на фронт – несколько старших офицеров с учебно-материальной базой. А когда немцев под Москвой разбили, и основная часть училища возвратилась с фронта в лефортовские казармы, туда же переехали и мы, два батальона курсантов по 600 человек.
Курсант Дмитрий Язов. 1941 год
Учились мы в московских условиях под бомбёжками: однажды в наш 300-метровый тир попала бомба и разнесла его в клочья. После этого мы ходили на лыжах стрелять аж под Ногинск. Патронов было мало – каждый на счету, нам выделяли по три штуки на одно упражнение: с винтовкой, с пулемётом… 17 июля 1942 года один батальон нашего училища выехал на Ленинградский фронт, а другой – в котором был я – на Волховский. Высадились в районе Малой Вишеры, дошли пешком до деревни, где располагался штаб 54-ой армии, тут я и получил назначение в 187 дивизию, оборонявшуюся на станции Погостье.
– Какова тогда была ситуация на этом фронте в общем и каково пришлось там лично вам?
– Летом 1942 года как раз готовился прорыв блокады Ленинграда: Волховский фронт, с одной стороны, и Ленинградский фронт, с другой, надеялись в районе Синявино соединиться и таким образом дать возможность проложить дорогу по берегу Ладожского озера, обеспечить Ленинград и Ленинградский фронт продовольствием и боеприпасами. Вы прекрасно знаете, в каком тяжелейшем положении был тогда город. Но к этому времени, если помните, пал Севастополь, оборонявшийся 250 дней. Брала Севастополь 11-я армия Германии, которой командовал Манштейн, впоследствии фельдмаршал и один из известнейших полководцев Гитлера. И эта армия, оставив свои танковые части на юге наступать в сторону Кавказа и Сталинграда, была переброшена под Ленинград. Получилось, что в одно и то же время мы планировали прорыв блокады Ленинграда, а немцы проводили операцию «Северное сияние», целью которой было их соединение с финскими войсками в обход Ладоги, чтобы полностью замкнуть кольцо блокады: задушить блокадный город голодом. Да и как бы могли воевать наши войска без питания и боеприпасов? Немцы приготовили огромное количество бомб и артиллерийских снарядов для этой операции, но поскольку мы пошли в атаку раньше, им пришлось вводить свои дивизии в бой без артподготовки. Эти дивизии наши войска и искромсали. Хотя в принципе мы не добились того, чего хотели – не прорвали блокаду, но и они не смогли провести своё «Северное сияние». Кстати, те бомбы, которые предназначались для города, пришлись по войскам.