Наслаждение смертью
Шрифт:
– Да… – понимающе протянула Ксюха, кладя колбасу на хлеб.
Посидев еще немного, она поднялась.
– Я пойду, Аделаида Александровна, не буду больше ждать – вдруг Лариса вообще не придет.
– Может, и вообще не придет, – согласилась Ада. – Чего ей? Дело молодое.
Выходя на улицу, Ксюха столкнулась с Катькой. Одетая в коротенькую замшевую курточку, отделанную на рукавах и воротнике мехом, черные брючки и ботиночки на меху, она вбегала в подъезд.
«Вот у Катьки ноги не мерзнут, – подумала Ксюха, заранее внутренне
– Привет! – весело поздоровалась Катька, облизывая мизинец правой руки, в которой она держала мороженое на палочке, обернутое яркой бумажкой. – Ты откуда?
– К Ларисе заходила.
– А ее нет, – сообщила Катька, слизывая сладкие прохладные капли.
– А ты откуда знаешь? – удивилась Ксюха.
– Так она заходила ко мне. Сказала, что к жениху идет.
– Слушай, Катька… – Ксюха заозиралась, потом схватила подружку за руку. – У тебя можно поговорить?
– Можно, конечно. А что случилось?
– Дома расскажу.
– С Андрюшкой что-нибудь? – встревожилась Катюха.
– Нет, тьфу-тьфу! Ну, пошли, что ли?
– Пошли! – пожала плечами Катька, поворачиваясь в сторону своего дома. – Правда, я к маме хотела забежать, ну да ладно.
– А твои дома?
– Муж дома, а Настю он маме завез. Я вот и шла ее забрать, но раз у тебя серьезный разговор, то какие могут быть вопросы!
– Как ты можешь в такой холод мороженое есть? – поежилась Ксюха.
– А чего? – беспечно вскинула брови Катька. – Нормально!
Они поднялись к ее квартире, Катька зашебуршилась в карманах, ища ключи.
– Ну, где же вы, противные? – бормотала она, выворачивая карманы. – Я же хорошо помню, что клала сюда…
Как выяснилось, Катька сунула ключи в карман брюк, причем задний.
– И когда я успела их туда переложить? – недоумевала она, поворачивая найденные ключи в замке. – Просто ума не приложу! Проходи!
Они прошли в кухню.
– Бери что хочешь в холодильнике! – махнула Катька рукой.
– Нет, я уже не буду. Меня Ада кормила. В общем, слушай.
И Ксюха поведала Катьке историю, приключившуюся с Ларисой.
– Да ты что! – возбужденно хлопнула Катька себя по коленке. – Ну, дела! А я-то из окна выглядывала, думаю – чего у того дома толпа собралась и милиция понаехала? Ну, блин…
– Узнать надо, что там и как, – сказала Ксюха. – Надо же Лорке домой идти.
– Слушай, так я сейчас к Гальке сгоняю! – подпрыгнула Катька на месте.
– К какой Гальке?
– К Волоховой, это девчонка, с которой я познакомилась. Она недавно в тот дом переехала, но девка классная! Сейчас, я мигом сгоняю! – Катька уже ринулась в коридор, хватая с вешалки свою куртку и попутно роняя другие развешанные на ней вещи.
Она наскоро сгребла их с пола и кинула на диван в зале.
– Я сейчас! – донесся ее голос уже с лестничной клетке, а за ним стук каблуков – Катька, одержимая новостью, даже не стала пользоваться лифтом.
Ксюха
Она прошла в зал, зажгла свет и включила телевизор. Ей всегда казалось, что это создает ощущение того, будто она не одна находится в доме.
По второму каналу шла какая-то музыкальная программа, и Ксюха увлеклась слушанием новой жалостливой песни Тани Булановой – она всегда любила такую музыку…
Примерно минут через пятнадцать послышалось звяканье ключа.
Ну наконец-то! Ксюха вскочила и бегом побежала в прихожую.
– Ну что? – накинулась она на Катьку.
– Фух, погоди, ботинки сниму, – отдуваясь, проговорила Катька, и прошла в зал, сразу же плюхаясь на диван.
– Короче, – залезая на него с ногами, сказала она, – скажи Лорке, пусть фигней не страдает – все там нормально. Мужик, скорее всего, умер своей смертью, – все слышали, что менты так и сказали. Просто перетрахался, и сердце не выдержало. Так что пусть домой возвращается, а то совсем загонится. А за сумкой своей в ментовку сходит и все объяснит – так мол и так, получилось случайно, я не при делах. Дела-то никакого нет!
– Ох, ну слава богу! – подскочила Ксюха на диване и быстро пошла в коридор. – Прямо от сердца отлегло…
– Погоди, погоди, ты куда? – идя за Ксюхой по пятам, говорила Катька. – Ты что, вот так прямо и уходишь? Мы и не поговорили даже!
– Катя, некогда мне разговаривать! – простонала Ксюха. – У меня Андрейка там с Ларисой, и она вся на нервах сидит, а тебе лишь бы потрепаться!
Увидев, как обиженно надулись Катькины пухлые губки, Ксюха тут же спохватилась:
– Ой, прости, пожалуйста, Катюша, я не хотела тебя обидеть. Спасибо большое, Лариска-то как рада будет.
– Ну ты скажи ей, чтобы она ко мне зашла! – крикнула Катька уже в дверь, когда Ксюха бегом сбегала по лестнице.
Она только рукой махнула и помчалась дальше.
«Только бы троллейбус не пришлось ждать! – вертелось у нее в голове, – а то совсем околею!»
У Ксюхи были зимние сапоги, но почти совсем новые, и она очень их берегла. Вдруг в них лет пять придется проходить?
«Ладно, – решила она, – еще месяц как-нибудь пробегаю в этих, а потом придется доставать и носить. Что-то осень в этом году круто началась!»
Приехав домой, она с порога сообщила совсем потерявшей терпение и разум Ларисе, что все в порядке, обратив внимание на то, что пепельница полна окурков от «Явы», а Лариска дымит очередной сигаретой.
– Господи! – Лариса аж зажмурилась, – нет, все-таки ты есть на свете! Ну ладно, я побегу.
И она, одеваясь, пошла к двери.
– Катька просила тебя зайти к ней, – немного обиженно проговорила Ксюха.
– Перебьется, – отозвалась Лариса.
Вот в этом вся Лариса! Когда надо, так «Ксюха, миленькая, сделай, пожалуйста», а как сделаешь – так «Я побегу»!