Наслаждения ночи
Шрифт:
— Меня восхищают люди, позволяющие себе испытывать чувства.
— Что это значит?
— Именно то, что и было сказано.
— Ну не может же тебя восхищать женщина, сидящая в темноте и слишком тупая даже для того, чтобы зажечь свет, — заметила она.
Эйдан присел на корточки рядом с ней:
— Может. И восхищает.
— И как ты меня в такой темноте находишь?
Она задрожала от его близости. Интимные нотки в его голосе действовали возбуждающе. Она догадывалась, что его взгляд полон чувственности.
— По
Спустя момент он с глубоким вздохом зарылся лицом в ее волосы. Лисса замерла, покрывшись гусиной кожей и ощутив легкое трепыхание в животе.
Он откинулся, привлекая ее к себе.
— Ты открываешь и закрываешь дверь сама. — (Лисса сдвинула брови, задумавшись.) — То есть ты в состоянии контролировать то, что тебя окружает, если того желаешь, — указал он со странной ноткой в голосе.
Она нахмурилась.
Здорово! Я всегда проделывала это, даже не задумываясь.
— А почему тогда я не могу пожелать холодного пива? Или отпуска?
— И крутого парня? — подхватил он с чудесным раскатом смеха.
Крутой парень мне уже достался.
При этой мысли Лисса прикусила нижнюю губу. Голос Эйдана сочился чувственным обещанием, его крепкое тело и длинные, сильные ноги указывали на избыток жизненных сил. Потянувшись, Лисса прикоснулась к его волосам. Они оказались коротко остриженными, густыми и шелковистыми. В то время как тьма лишала ее возможности видеть, сознание наполнялось чувственными образами, мыслями о том, как ее пальцы вцепляются в эти густые волосы, в то время как его рот творит волшебство между ее ног.
Он выпустил воздух сквозь зубы, и до нее дошло, что, изменив позу, она прижалась грудями к его груди. Соски, откликаясь на ее мысли, уже набухли, и она, поняв, что он тоже это ощутил, торопливо отпрянула.
— Прошу прощения, — пробормотала она, отступив и заходив взад-вперед в так хорошо знакомой ей тьме.
Довольно долго Эйдан хранил молчание, но потом все же прочистил горло и сказал:
— Давай попытаемся выяснить, как ты управляешь дверью.
Лисса продолжала расхаживать туда-сюда, уверенная, что за всю свою несчастную жизнь не чувствовала себя так неловко.
— Лисса? — Он глубоко вздохнул. — Знаешь, что я думаю?
— Что? Что у меня сексуальный психоз?
— Думаю, ты слишком нервничаешь, чтобы сфокусироваться на сне.
— Ты ничего не перепутал? Я нервничаю из-за того, что не могу толком заснуть.
Она отошла подальше от искушения, мягко ступая босыми ногами по теплому полу. Впервые за очень долгое время ей вдруг захотелось остаться одной, что вызвало у нее приступ раздражения.
— А если сфокусируешься, то и спать будешь как надо, — произнес он ей вдогонку.
Она фыркнула, покачав головой, и тихонько проворчала:
— Да
Ее ягодицы ощутили его жаркое, обжигающее возбуждение. Мозг отключился, не способный осмыслить тот факт, что он тоже ее желает.
— В этом вопросе, жаркая штучка, я словами не ограничусь, — прошептал он ей на ухо, а затем развернул лицом к себе и припал жадным, лишившим дыхания поцелуем к ее губам, прежде чем опустил ее на золотистый песок…
ГЛАВА 2
От яркого солнца Эйдан заморгал и посмотрел на женщину, которую сжимал в объятиях. Сердце его замерло, каждая клетка тела пришла в восторг при виде рассыпавшихся по песку золотистых прядей.
— Что?.. — Оглядевшись по сторонам, она охнула, очаровательные темные глаза изумленно расширились. — Где мы?
Мягкий тропический ветерок ерошил его волосы, откуда-то доносилась мелодия в стиле регги. Глаза Эйдана были прикованы к лицу женщины. Лисса, смутившись, впилась ногтями ему в руку, а он, как назло, не мог найти подходящих слов, чтобы привести ее в чувство.
Лисса Бэйтс выглядела просто ошеломляюще, она поражала своей красотой, и благородной, и чувственной одновременно. Губы ее, алые и сочные, словно звали к поцелуям. Глаза, очаровательно опущенные, свидетельствовали как о чистосердечии, так и о незаурядном интеллекте. И с чего это она говорила о том, что выглядит замученной и усталой?
Потому что так она себя ощущает.
— О господи! — выдохнула она, осторожно коснувшись кончиками пальцев его лица. — Да ты великолепен!
И тут они снова провалились во тьму. Музыка смолкла. Морской бриз исчез. Они лежали в объятиях друг друга, их сердца бились в унисон.
— Что случилось?! — с болью в голосе воскликнула она.
Эйдан был оглушен случившимся. Он жаждал вдыхать ее запах, чувствовать ее тело, слушать ее завораживающий голос… Он хотел завалить ее под себя и оттрахать до бесчувствия. Секс для него всегда срабатывал как надо, а судя по ее отклику на его объятия, было очевидно, что сработает и для нее.
Но вот он увидел ее. И теперь желал чего-то большего.
— Ты испугалась, — хрипло выдавил Эйдан. — И потеряла сон.
Пока Эйдан приходил в себя, Лисса снова принялась водить пальцами по его лицу, словно скульптор. При этом Эйдан понятия не имел, что увидела она при свете: сон мог сделать его каким угодно, в соответствии с ее потаенными желаниями. И впервые в жизни это возмутило его, ибо ему хотелось, чтобы произведенный эффект был подлинным, а так восхитившее ее лицо — его собственным.
— Эйдан? — Ее приятный голос был низким, неуверенным. Одиноким.