Наследие белых богов
Шрифт:
– Чтобы их потом потрошить?
– Зачем так грубо? Чтобы брать сердца, выкачивать кровь, забирать печень, почки... Рынок есть рынок. Когда есть спрос, то предложение всегда будет. Ещё будет спрос на красивых мальчиков и девочек. В основном на блондинок, на юных девушек... И тех, и других будут разводить искусственно, со знанием дела, с применением самых последних достижений науки.
– Чтобы потом над ними издеваться? Насиловать, заживо расчленять, сжигать?!
– На усмотрение тех, кто их купит, юноша.
– Подобного рабства Земля ещё
– Знала, только очень давно. Всё это уже было, и не раз, – вздохнул волхв.
– Чтобы такого не произошло, надо что-то делать!
– Надо! – согласился Ярун. – Но существует Закон свободы воли, который мы нарушить не можем. Необходимо, чтобы большая часть населения вашей планеты выразила по отношению к глобализации, которую вам силой навязывают, свой протест. Тогда мы будем иметь право вмешиваться не косвенно и бесструктурно, как это делаем сейчас, а напрямую, – при этом глаза . инопланетянина как-то по-особому засветились.
Я с надеждой посмотрел на своих новых друзей:
– Неужели человечество проснётся?
– Проснётся, никуда не денется. Но ему в этом надо помочь, – поднялся Ярун, давая понять, что разговор окончен. – Думаю, что на многие твои вопросы мы ответили.
ГЛАВА 34
КАРТЫ ОРИАНЫ И АТЛАНТИДЫ
МАТЕРИК МААТ
– Ответить-то ответили, но что делать с Ватиканом и чёрной европейской и американской аристократией?
– С рассадником сатанизма? Об этом поговорим перед тем, как проститься, – улыбнулся Рад. – Вам скоро домой, а мы всё болтаем и болтаем. Пришла пора кое-что и увидеть.
Выйдя в освещённый дневным светом коридор, всей нашей компанией, по указанию Рада, мы вошли в небольшую комнату, которая оказалась лифтом. Через секунду на огромной скорости кабина помчалась вниз, и когда мы из неё вышли, то очутились на высоком, огороженном металлическими перилами балконе.
– Всё, наше путешествие окончено, – улыбнулся Рад, показывая на уходящую в обе стороны магистраль балкона. – Мы на месте.
Не понимая, что происходит, я вместе со всеми ступил на балкон, и вдруг над нашей головой вспыхнул яркий свет, который осветил гигантский зал, где вместо пола лежала развёрнутая рельефная карта всех материков планеты.
– Вот это да! – невольно вырвалось у меня. – Ничего себе зрелище!
– Посмотри, – показал на карту Ярун. – Всё ли на ней так?
– Дай мне время её более-менее рассмотреть, – взмолился я. От увиденного у меня поднялась температура!
– Изучай, сколько влезет, но не из праздного любопытства. Перед тобой рельефная карта материков до потопа. Смотри: вот северные земли, которые вы считаете своей прародиной, те территории, куда когда-то высадились белые боги. Здесь стояло их двенадцатиградие. На карте
И, как по волшебству, на загадочной карте – с улицами, домами, кварталами и площадями – появилось рельефное изображение некогда погибшей страны.
– Но ведь тут городов больше, чем двенадцать? – посмотрел я на Яруна.
– Больше, – кивнул он. – И пирамид более двадцати, не считая гигантской на полюсе.
– Это она названа в русских народных сказках Бел-Горюч-Алатырь-Камнем, а в преданиях индов – горой Меру? – блеснул я своей эрудицией.
– Верно, – улыбнулся Ярун. – Авестийские арии эту пирамиду называют Хараити.
– Почему такие разные называния?
– Потому что после подъёма уровня Мирового океана и опускания на дно части северных территорий, немногие уцелевшие роды ориан потеряли друг друга. Каждая группа белых богов стала выживать сама по себе. Люди белой расы разбрелись по Евразии, Северной Америке – кто куда. Единый язык сохранился, но древние орианские названия стали заменяться другими.
– А пирамида на самом деле великая! – показал Ярун на рельефную карту Орианы. – На Земле ей не было равных. Благодаря ей и ретрансляторам на орбите ориане легко общались со своей метрополией.
– С вашими планетами?
– И с нашими тоже. Метрополия и у вас, и у нас одна. Мы тоже колонисты. Просто мы раньше взялись за обустройство своих планет, и нам больше повезло с выродившимися потомками других космических рас. На наших планетах они почти исчезли.
– Вымерли?
– Нет, полностью перестали быть людьми. Превратились в животных, наподобие ваших горилл, шимпанзе и других. Миллионы лет назад их предки были такими же людьми, как мы. Но материализация сознания сделала своё дело.
– При чём здесь материализация?
– При том, что она убивает в сознании человека высокие духовные качества и порождает низменные и отвратительные, такие как: зависть, жадность, ревность, эгоизм и жажда разрушения, – услышал я голос ведуна.
– Материализованное сознание стремится к самовыражению в форме накопления собственности. Честным трудом многого не накопить, тебе это хорошо известно, – продолжил Ярун. – Как ты думаешь, что дальше происходит?
– Не знаю... Тут два пути: один – к власти, другой – путь торговли. И там, и там можно приобретать материальные ценности, особо не напрягаясь.
– А говоришь, что не знаешь. Всё верно! Путь власти, путь торговли, плюс путь ростовщичества. О нём ты почему-то забыл. Два последних складываются в то, что вы называете рынком. Постепенно рыночные свойства приобретают власть. А теперь давай вспомним сакральную суть рынка. Он позволяет скопить огромные средства в форме денег в руках немногих. Так?
Я кивнул.
– А дальше что?
– Дальше большую часть населения планеты надо загнать в мегаполисы. Этим лишить людей возможности кормить себя от земли. А потом с помощью финансового шантажа социум в глобальных масштабах чипизировать...