Наследие Древних
Шрифт:
— Ну ты, полегче, — сказал другой тюремщик. — Зашибешь же. Хватит того, что ты по башке прикладом вмазал.
— Пускай знает. Жалкий человечишка.
Капитану плюнули в лицо. Увы, сил на достойный ответ у Грега не было.
Крайты посмеялись и увлеченно вернулись к беседе.
— Отец Лио выпустит Ренегата против Хаоса?
— В первые дни вряд ли. Я ж не сказал вам, что парни Хлыста нехило отделали новичка.
— Да?
— А ты как думал? Их же там два десятка.
— Вон оно
— И что с ним? — присоединился третий тюремщик.
— Да откуда ж я знаю? Слышал только, что хорошенько ему досталось.
— Главное, чтобы до открытия игр восстановился.
— Да.
После скачки по ухабам грузовик наконец-то затормозил. Тюремщики схватили пленника под мышки и стащили на землю.
Серые бараки тонули во тьме. Лишь один наполовину освещался фарами грузовика и лампой над металлической дверью. Возле нее едва стоящий на ногах Грег разглядел… человека!
— А ну-ка дайте посмотреть, что вы мне привезли. — Хлыст направился к гостям. Одет он был в кожаные штаны и безрукавку. В руке плеть. Остановился в шаге от пленника. — Да-а-а, парень, побили тебя дюже. Вы, что ли? — Мужчина строго поглядел на тюремщиков.
— Да мы только раз приложились, — виновато ответил крайт.
Тренер еще раз снизу вверх осмотрел пленника и спросил:
— Ты на самом деле тот самый капитан МакАлистер?
— Тот самый, — на человеческом языке ответил капитан.
— Чего он там щебечет? — нахмурился один из тюремщиков.
— Говори на языке крайтов, — посоветовал Хлыст.
— Ненавижу буромордых, — на своем родном признался Грег.
Тюремщики хорошо знали значение слова «буромордый» и оскалились.
— Ладно, парни, остыньте, — успокоил тренер. — Идемте за мной.
Трое крайтов и два человека пошли к бараку.
— Меня подождите! — выскочил из кабины водитель. Деревяшка вместо ноги не давала ему нормально передвигаться, но он все равно шустро засеменил. — Погоди, Хлыст! Что там с Ренегатом?
Тренер распахнул дверь и ответил:
— Он как раз здесь. Его хорошо отдубасили.
Внутри барак освещался единственной лампочкой с погнутым плафоном. Воняло потом и кожей. У стен высились пустые двухъярусные кровати. В центре стоял грубо сколоченный стол.
— Вон он лежит. — Здешний хозяин показал хлыстом в затемненный угол.
Вслед за тюремщиками заковылял одноногий водитель.
— А ты садись. — Тренер указал Грегу на табурет у стола.
Уставшего капитана не надо было просить дважды.
— Только не тормошите парня, — предупредил крайтов тренер.
— Не будем, — успокоил один из тюремщиков. — Хорошо же ему досталось.
Заг спал. Со лба на скулу и челюсть тянулась корка запекшейся крови. Дышал он редко и сипло.
— Ну, посмотрели — и хватит, —
Качая головами, крайты подошли к нему. Водитель осведомился:
— Специально положил его здесь?
— Конечно, — ответил тренер. — Мои парни совсем озверели. Боюсь, как бы не пришибли. Да и этого тоже. — Он показал на сидящего за столом Грега. Тот таращился на миску бурой каши и краюху хлеба. — Давай, ешь, — предложил Хлыст. — Для тебя принес. Тебе нужно силы восстанавливать.
Капитан притронулся к ложке только тогда, когда ушли крайты. Каша на вкус напоминала перловку. Соли не хватало. Но с этим Грег смирился, как и с нехваткой зубов.
Хлыст сел напротив соплеменника. Тот скользнул по нему взором. Седина на висках, волевое лицо.
«Лет сорок пять», — решил капитан.
И спросил:
— Давно здесь?
— Давно.
— Как попал сюда?
— Долгая история.
— У нас уйма времени. Разве не так?
Тренер уставился в стену и, помолчав, сменил тему:
— При крайтах не говори на нашем языке. Они этого не любят.
— А я не люблю крайтов.
— Заметно. — Хлыст посмотрел на капитана и потрогал свое лицо.
Пленник скривился и притронулся к виску, где набухла шишка:
— От буромордых только это.
— Вот видишь, не все зло от крайтов.
Грег нахмурился и отодвинул миску с остатками каши.
— Я что, говорил, что все зло от буромордых?
— Многие наши соплеменники так считают.
— И во многом эти многие правы.
— Нет, — помотал головой Хлыст.
— Послушай, ты. — Капитан резко подался вперед. — Ты здесь шестачишь на них. А ты хоть знаешь, сколько у меня погибло друзей по вине буромордых?
— Люди тоже убили немало крайтов.
Ноздри Грега широко раздувались. Он спросил твердо:
— А разве у нас был иной выбор? Они хотели присвоить то, что принадлежало нам.
Тренер призадумался и, глядя в стену, тихо выговорил:
— Сколько сторон, столько и мнений.
— Да пошел ты!
Грег схватил ложку и решил разделаться с кашей. Язык постоянно касался колотых зубов. Было очень неприятно.
— Один уже учил меня морали, — мрачно сказал капитан. — И ты туда же?
Хлыст промолчал.
— Я ненавижу буромордых! — пылко продолжал Грег. — И может, лучше было бы тебе унести этого отсюда. — Он показал в угол, где лежал Заг.
— Прикоснешься к нему — и с тебя живьем кожу сдерут. Ренегат — прирожденный боец. Он — будущее Арены.
Грег доел кашу, облизал ложку и спросил издевательски:
— Если он такой «прирожденный», чего ж даже подняться не может?
— Даже величайшие проигрывают…
Капитан помолчал, а затем перешел к делам насущным: