Наследие джиннов
Шрифт:
— Ого! — усмехнулся курчавый Бахи. — В первый раз вижу, чтобы Шазад сдавалась так быстро. Похоже, ты ей понравилась.
— Она знает тайное имя, — пожала плечами воительница, — а значит, Жинь ей доверяет.
Сахр?
— Дверь сама не открылась, — заметила я.
— Она отпирается только изнутри, — объяснила Шазад. — Любой, кто знает истинное имя джинна, который построил тут всё, имеет право войти. Мы нашли описание этого места в старой книге вместе с именем, а когда пришлось бежать из Измана, оно пригодилось.
— Кто же вас тогда
— Есть и другие пути, особенно если умеешь летать.
Ну да, или хотя бы лазать по скалам. Я окинула взглядом верхушки утёсов, окружавших оазис. Удобную тропу можно разведать. Интересно, как скоро сюда доберутся галанские солдаты из Фахали?
— Прошу прощения… — Ахмед сделал паузу, глядя на меня.
— Амани, — представилась я.
— Прошу прощения, Амани. — Он вышел из-за стола. — Ты устала, садись и поешь чего-нибудь.
— Бахи! — раздался за спиной звонкий голос. Я обернулась. В шатёр ворвалась девушка — моложе меня, тёмно-алые пряди волос волнами спадают на спину, на круглом лице паника. — Бахи, с моим братом совсем плохо, он мечется в бреду!
Опять это слово. Брат! И ещё меньше похожа на Жиня, чем Ахмед!
— Да не бойся, всё нормально! — махнул рукой Бахи. — Яд нетопыря выгорает далеко не сразу.
— Ты точно уверен? — Аловолосая чуть не плакала.
— Далила… — Принц потянулся утешить… сестру?
— Ты дочь джинна? — вырвалось у меня невольно. В голове царил сумбур. Где здесь реальность, а где сказка? — Я слышала истории про тебя.
Она взглянула растерянно и поправила волосы, словно хотела их спрятать.
— А ты думала увидеть клыки и чешую? — Принц Ахмед усмехнулся, но в глазах его сверкнули тревожные искорки.
— Скорее когти и рога, — неловко пошутила я, припомнив то, что рассказывали в Пыль-Тропе, и тут же одёрнула себя.
Девушка смущённо потупилась, вокруг её головы взметнулся лёгкий вихрь, словно в пустыне, и пышная копна волос мигом почернела, утратив оттенки красного.
— Ладно, пойду гляну на него… — вздохнул Бахи, почесав в затылке.
Я с ужасом заметила у него на ладони татуировку — широкий синий круг из переплетённых символов.
— Ты священник?
У нас в Пыль-Тропе каждый сам штопал свои раны, что от пули, что от ножа. Надо было потерять ведро крови или пару конечностей, чтобы кто-то позвал святого отца, и обычно в таких случаях и впрямь оставалось надеяться разве что на молитвы. Смерть стояла у порога, и появление священнослужителя воспринималось всеми как плохой знак.
Эти мысли, должно быть, отразились у меня на лице, потому что Бахи с кривой усмешкой показал мне другую ладонь, совершенно чистую, без парной татуировки.
— Не волнуйся: я не настоящий.
Обняв Далилу за плечи, он повёл её к выходу, потихоньку шепча на ухо что-то успокаивающее. Похоже, успешно: девушка даже улыбнулась. Мне бы кто так нашептал! Сердце по-прежнему тревожно колотилось. Неужели я тащила Жиня через пески, только чтобы похоронить здесь?
— Как это случилось с
Мираджийский выговор мятежного принца был резче моего, но мягче, чем у тысячника. Ещё один сын султана, а значит, брат Жиня. Вот почему мой спутник не выстрелил в него тогда в Пыль-Тропе! Грешно проливать родную кровь.
— Интересно, сколько у него тут всего братьев и сестёр? — усмехнулась я и тут же смутилась — никогда не умела держать язык за зубами!
Шазад грубовато фыркнула, что совсем не вязалось с её утончённой внешностью.
— Других мы не знаем, но гарем у султана большой.
Ахмед с удивлением взглянул на меня:
— Так ты не знала, что мы братья? Забавно!
— Я не знала даже, что он ваш сторонник. — Я почувствовала унижение. Ахмед и Шазад смотрели на меня с явным недоверием: зачем тащить раненого на себе через пустыню, почти ничего о нём не зная? Ну как им объяснить? — Понимаете, Жинь взорвал оружейную фабрику в Пыль-Тропе, а до этого из-за нас сгорело стрельбище в Шалмане — случайно, в общем… — Я запнулась и пожала плечами.
Лицо Шазад осветила улыбка. Похоже, я и впрямь начинала ей нравиться. Слегка ободрившись, я стала рассказывать всё подряд. Когда дошла до Дассамы, улыбка Шазад растаяла, но никто меня не прерывал. Бегство из Фахали, драка с нетопырями, Страна дэвов…
— Нам нужен план. — Дослушав меня, Шазад ткнула пальцем в карту на столе. — Галаны и армия султана стоят слишком близко отсюда, а теперь ещё и шныряют вокруг. Их новое оружие… — Она повернулась ко мне: — Как думаешь, накроет оно всё ущелье целиком?
— Вряд ли, но… — Я взглянула на изломанную линию скал, пересекавшую карту. Палец девушки указывал на Фахали, и крестик, явно обозначавший секретный оазис, был совсем рядом. — Они ведь необязательно должны бить точно… Дело в том, что в Дассаме я не заметила никаких железных осколков.
— И что? — хмуро спросил Ахмед, тоже глядя на карту — его владения, выигранные в законном состязании, которые приходилось завоёвывать снова.
— Это значит, что у них не бомба, а что-то совсем новое, — понятливо кивнула Шазад. — То, что можно использовать много раз. Не попадут сразу — так накроют потом.
Они обменялись многозначительными взглядами.
— Нам понадобится Имин… — вздохнул Ахмед.
Во внешности девушки, которую вскоре привела Шазад, не было ничего примечательного. Обычное лицо, обычная фигура, разве что глаза странного жёлтого цвета.
— Нам нужен шпион, — обратился к ней Ахмед. — Тебе придётся проникнуть в армию Галанов в Фахали и узнать, как они будут подбираться к нам.
— Хорошо, — спокойно кивнула Имин.
Лицо её тут же стало меняться: губы сузились, кожа побелела. Стали широкими плечи, а грудь — плоской. Пара мгновений — и перед нами стоял мужчина — вылитый галан. Не изменились лишь бледно-жёлтые глаза и одежда. Я сразу вспомнила узницу, убитую в Фахали.
— Мне не нравится, — поморщилась Шазад. — Эти глаза… Лучше послать Далилу.