Наследие джиннов
Шрифт:
— Угу… Те двое, которых послал за мной Хасан, чтобы отобрать деньги, доставили больше хлопот. — Он сжал кулак, показывая сбитые в кровь и едва зажившие костяшки пальцев, потом подмигнул: — Но тех можешь больше не бояться… Хасан пошлёт других.
Я постаралась согнать с лица все признаки страха.
— Так ты вернулся, чтобы дать ему второй шанс?
— Сколько тебе лет, тринадцать? — Лицо чужака вдруг стало серьёзным. (Вообще-то почти семнадцать, но в одежде мальчишки мне трудно было дать больше.) — Со своими способностями ты можешь далеко пойти — если не умрёшь сегодня. Уйти не стыдно, все видели,
— А ты зачем вернулся, раз это так опасно? — Я глянула ему в глаза.
— Деньги нужны, — буркнул он. Снова глотнул из бурдюка и поднялся на ноги. — И потом, в таких заварушках мне всегда везёт.
Насчёт денег — знакомо.
— Мне нужно ещё больше… — вздохнула я, не обращая внимания на протянутую руку. Мы понимали друг друга, но всё же оставались соперниками.
— Ладно, тебе жить. — Опустив руку, он отошёл.
Да ну, глупости! Запугивает. Хороший стрелок. Мы оба сильнее Дахмада, вот и хочет избавиться от меня.
Потому что я лучше! Иначе мне просто нельзя.
Ставки больше не принимались — кто не успел, тот опоздал. Мы втроём вышли на линию. Та же самая босоногая девчонка принесла мне всего один патрон, а в другой руке — полоску чёрной материи.
— Итак, финальный этап состязаний! — громко объявил Хасан. — Стрельба вслепую!
Я потянулась, чтобы взять повязку, и вздрогнула, услышав выстрелы. Даже невольно пригнулась, не сразу осознав, что доносятся они снаружи сарая. Следом послышался крик. В толпе вытягивали шеи, стараясь заглянуть в дверь. Как же, новое развлечение! Сама я ничего разглядеть не могла, зато слова на улице прозвучали как нельзя отчётливее:
— За принца Ахмеда! Новый рассвет, новые пески!
Я опасливо поёжилась, мурашки так и запрыгали по спине.
— Дьявол! — Чужак с досадой потёр подбородок. — Вот недоумок!
Клич сторонников мятежного принца знали все в Мирадже, но передавали друг другу лишь шёпотом. В самом деле только полный идиот мог публично поддержать блудного сына султана: слишком много у нас в Захолустье носителей старых идей и новых револьверов.
В гомоне толпы различались обрывки фраз:
— Принца ещё в прошлом месяце убили в Шимаре…
— Говорят, скрывается в Дервских пещерах вместе со своей сестрой-ведьмой…
— Приказано повесить на месте без суда…
— Наступает с войском на Изман…
Почти всё это и многое другое мне уже приходилось слышать. С тех пор как пропавший принц объявился через полтора десятка лет, чтобы побороться за титул наследника отцовского трона, рассказы о его похождениях каждый день обрастали новыми мифами. Одни уверяли, будто он честно выиграл состязания, но султан не захотел делать сына наследником и приказал убить. Другие — что смошенничал, используя магию, и всё равно проиграл. Однако все сходились на том, что после неудачи он сбежал в пустыню и поднял восстание в надежде захватить трон силой.
Новый рассвет, новые пески… Интересно! По большей части мне доводилось слышать рассказы о делах минувших, участники которых давно умерли, а история мятежного принца разворачивалась прямо сейчас, на моих глазах, хотя и он легко мог сгинуть сегодня или завтра.
За дверью послышалась недолгая возня, а затем верзила привратник за
Паренёк едва стоял на ногах. Разбитое лицо заливала кровь, но серьёзных ран на его теле видно не было — ни огнестрельных, ни ножевых.
— Так-так! — с усмешкой произнёс Хасан, вновь овладевая вниманием зрителей. — Похоже, у нас есть доброволец!
Верзила выволок мальчишку вперёд, толкнул к мишеням и, взяв бутылку, водрузил ему на голову. У меня упало сердце.
— Тогда переиграем! — продолжал хозяин стрельбища, торжествующе подняв руки. — В финале будет стрельба не вслепую, а в предателя!
Толпа зрителей приветствовала идею дружным рёвом.
Я могла легко сбить бутылку без всякого риска для паренька, и чужак тоже, а вот наш чемпион… Дахмад шатался как маятник да ещё продолжал прикладываться к бутылке. В таком состоянии он даже задницей в землю не попадёт, не говоря уже о цели.
Мальчик покачнулся — бутылка с глухим звоном упала на песок. Зрители снова загоготали. Подручный Хасана грубо тряхнул пленника за плечи, заставляя выпрямиться, и вернул мишень на место.
— Он не сможет стоять ровно, — обернулся к хозяину чужак, — нормально стрелять не получится.
— Тогда не стреляй, — беспечно отмахнулся чернобородый Хасан. — У кого кишка тонка — скатертью дорога!
На то и был его расчёт — что мы уйдём, уступив приз Дахмаду. Пожалеем юнца, который моложе нас, но уже со шрамами на руках от тяжкого труда на фабрике. Нет уж, тут не до жалости — либо он, либо я. Так или иначе, со своим длинным языком он долго не проживёт: в нашем Захолустье на куски порвут за измену. Какая разница, кто его убьёт! На мне вины не будет.
— Или стреляй ему в голову, авось окажешься точнее всех, — продолжал с ухмылкой Хасан. Я невольно сжала кулаки. — Мне плевать.
Разумеется, это было не так. Он надеялся, что мы уйдём.
— А если мы откажемся оба? — бросила я через плечо. — Что тогда?
Он покрутил в руках патрон.
— Тогда в моих карманах будет полно золота, а в ваших — пусто.
— Это понятно… — Я не могла оторвать глаз от мальчишки-повстанца, избитого до крови. Жалко всё-таки. Такая же несчастная жертва песков, как и я. — Только неприятностей у тебя будет ещё больше, чем золота… Когда клиенты поймут, что их одурачили. — Лицо Хасана потемнело: об этом наверняка он не подумал. Со скучающим видом я окинула взглядом толпу, разгорячённую азартом и спиртным. — Тут куча народу поставила на нас свои кровные, а с заработками нынче туго, сам знаешь. Железные копи закрылись, фабрика стоит… Не стоило бы людей раздражать, а?
В самом деле только слепой мог не заметить, сколько тут обнищавших безработных, у которых так и чешутся кулаки найти виноватого. Мальчишка с разбитым лицом и тот — один из отчаявшихся, разве что опьянён не бурдой по паре лаузи за бутылку, а идеями мятежного принца. Мне самой хорошо знакомо это чувство, потому и рвусь всей душой в столицу, подальше отсюда.
— Солнышко у нас жаркое, страсти кипят, — продолжала я, — а если ещё Змей с Бандитом их подогреют… — Я с опаской покосилась на Хасана, не пристрелил бы сгоряча. — Впрочем, у меня есть идея, как тебе помочь.