Наследие Ирана
Шрифт:
О том, как распространялись царские указы, сообщается в Библии в книге Эсфирь (III. 12): «И призваны были царские писцы в тринадцатый день первого месяца, и был написан, в соответствии с тем, как поведет Аман, указ царским сатрапам, начальникам всех областей и правителям всех народов, в каждую область письменами ее и каждому народу на его языке. И был он написан от имени царя Ахашвероша (Ксеркса) и запечатан царским перстнем. И отправлены были послания с гонцами во все провинции царя».
Из книги Эсфирь (VIII. 8), а также из других источников можно заключить, что многие царские чиновники имели перстни или печати, которые считались символами государственной власти и принадлежали государству.
Открытие арамейско-греческой наскальной надписи в Кандахаре (на территории нынешнего Афганистана) и арамейских надписей в Таксиле (Пенджаб) и Лагмане (Афганистан) указывает на
Вопрос о правовых органах державы и их деятельности весьма сложен. Первые ахеменидские цари поощряли сохранение местных законодательств. Позднее положение несколько изменилось, что привело к путанице в юридической практике и породило много проблем. Из книги Эзры (VI. 1) известно, что Дарий сохранил в силе декреты Кира, касающиеся иудеев. Имеется сообщение о пересмотре местного законодательства в Египте по приказу того же Дария (Диодор, I, 95, 4). Месопотамия была страной, где издавна существовали кодексы законов, и Дарий мог вдохновиться идеей использовать традиции вавилонского законодательства — так, очевидно, следует понимать ссылки на «закон царя» в Библии и в аккадских документах.
Каждый школьник слышал о «твердо соблюдаемых законах мидян и персов». Сообщения греческих авторов о правосудии у персов свидетельствуют о том, что Ахемениды придавали большое значение законодательству. В рассматриваемый период на Ближнем Востоке появилось новое слово для обозначения закона — иранское data-, проникшее в армянский, древнееврейский и аккадский языки. Это слово является производным от индоевропейского корня со значением «устраивать», «приводить в порядок». Можно предположить, что основы ахеменидского законодательства связаны с родовыми или племенными правовыми установлениями, существовавшими еще в период арийской общности. Естественно, что появилась потребность отделить правовые нормы, регулирующие жизнь семьи и отдельной личности, от законодательства, касающегося государственных дел. В первом случае продолжали повсюду действовать местные правовые традиции, тогда как преступлениями против государства занималась центральная администрация. Из греческих источников и из Ветхого Завета известно о существовании «общественных» судов, решавших дела первой категории, и государственных или царских судов для вторых; упоминаются и царские судьи (древнеперс. *databara, арам, dtbry’). О том, что сам Дарий придавал большое значение законам, можно судить по его надписям. Так, в Бехистунской надписи (I, 21) говорится: «В этих странах человек, который был (мне] верен, его я вознаграждал; кто был вероломен, того я строго наказывал. Милостью Ахура Мазды эти страны следовали моему закону. Как было им мною сказано, так они и делали». В другой надписи (DNb, 55) Дарий призывает своих (персидских) сторонников 13 верить тому, что он написал, и не нарушать законы. Еще в одном месте он говорит о совершении правосудия таким образом, чтобы из страха перед законом сильный не обижал слабого (DSe, 30).
В древнем Иране, несомненно, сохранились пережитки широко распространенных у индоевропейцев представлений об испытании огнем или клятвой; существовали также и религиозные обряды инициации. На важное значение клятвы намекает Дарий, говоря: «Если человек обвиняет (другого) человека, то это не убедит меня до тех пор, пока он не согласится на соответствующую клятву» 14. В Иране, очевидно, клялись Ахура Маздой, подобно тому, как клянутся богами повсюду. Мы знаем уже о функции Митры как божества-охранителя договора у арийцев. Соблюдению договора, его святости отведено много места в персидском законодательстве на протяжении всей его истории. В Вендидате (или Видевдате), наиболее поздней части Авесты, сложившейся окончательно, по-видимому, лишь в парфянское время, значительное место — наряду с религией и ритуалом — уделено различным видам договора, многие из которых — наследие глубокой древности.
В аккадских и арамейских текстах упоминается ряд должностных лиц, связанных с судопроизводством. Детальный анализ соответствующих данных не входит в нашу задачу. Отметим лишь два термина для обозначения «судьи» в аккадских деловых документах — семит, dayyan и иран. data-bar-, употреблявшиеся, вопреки мнению некоторых
Верховным судьей в делах о преступлениях против государства был сам царь. Греческие источники сообщают о том, с какой твердостью ахеменидские правители решали дела и требовали соблюдения законов. Восхваления arsfa «честности» и порицания drauga «лжи», весьма частые в источниках, не раз отмечались как качества, характерные для персов. Наказания, как всегда в древности, были очень суровыми — преступника сажали на кол, увечили его или изгоняли из страны. Повсеместно царил дух jus talionis, хотя, как кажется, еще не получила широкого распространения ответственность всего клана за преступление, совершенное одним из его членов,— факты такого рода, о которых сообщают источники, связаны с восстаниями против царя и другими особо тяжкими политическими преступлениями.
Мы рассматривали до сих пор главным образом деятельность верховной администрации, унаследовавшей многое от предшественников державы Ахеменидов. Больше нововведений можно отметить в структуре управления отдельными областями. Провинции и вассальные царства существовали уже в Ассирии и в Мидии, но при Ахеменидах система сатрапий получила дальнейшее развитие. Новые сатрапии учитывали политические и этнические границы прежних владений. Титул «царь царей» приобрел широкую известность благодаря Ирану; ассирийцы его не знали, но в Урарту он уже употреблялся. Среди сатрапов мы находим ахеменидских принцев и местных владетелей. Аппарат управления сатрапии во многом копировал центральную администрацию. Сатрапии делились на более мелкие административные единицы, во главе их стояли персы или представители местной знати. В целом, сведений о провинциальном административном аппарате очень немного; структура его, очевидно, различалась по отдельным сатрапиям.
Подавив многочисленные восстания, потрясшие всю территорию империи, Дарий, согласно сообщениям греческих авторов, ввел новое деление на сатрапии. Перечень 20 сатрапий или, скорее, податных округов приводит Геродот (III, 89). Его список основывается либо на сведениях какого-то греческого географа, либо на перечне сатрапий, составленном в Ионии, на родине Геродота. Этот список охватывает далеко не всю империю — в него включены только сатрапии, платившие регулярные подати. Вассальные царства, посылавшие дань царю царей, в этом списке не фигурируют. Несомненно, что по данным Геродота нельзя составить и точного представления об общей сумме податей.
Административная реформа Дария сохраняла принципиальные различия между сатрапиями и вассальными царствами. Новым было введение устойчивой системы податей. Каждая сатрапия ежегодно должна была платить твердо установленную подать в виде золотых или серебряных слитков; каждое вассальное царство должно было доставлять определенную дань, причем обычно натурой, а не драгоценными металлами.
После Дария Ахемениды не смогли добиться новых территориальных приобретений. Восстания приводили к временному отпадению некоторых сатрапий (так было несколько раз с Египтом); неоднократно производилось перераспределение территорий между сатрапиями, объединение двух или более сатрапий под властью одного правителя или, напротив, разделение сатрапий. Так, Кария около 400 г. до н. э. была отделена от Ионии. В целом можно заметить, что преобладала тенденция к уменьшению размеров сатрапий. В результате к концу царствования Дария I сатрапий было больше, чем в начале его правления, а накануне падения державы число их еще более возросло. Точные заключения о сатрапиях в последний период существования империи получить трудно: сведений о сатрапиях в источниках немного, и, кроме того, греческие авторы не всегда могли разобраться в титулатуре высших должностных лиц. Необходимо также учесть, что из источников известно лишь о некоторых, далеко не всех изменениях границ сатрапий.
Мы не будем подробно останавливаться на сложных исторических судьбах «Плодородного Серпа» — богатых земель Месопотамии и Сирии. Следует заметить, что такие географические наименования, как Вавилония, Ассирия и некоторые другие, при Ахеменидах не всегда совпадали с названиями сатрапий 15. Предстоит еще выяснить, в частности, почему Вавилония стала именоваться Asuristan — название, под которым она упоминается в последующие периоды. Из Бехистунской надписи и из более поздних свидетельств можно заключить, что Ахемениды, подобно Аршакидам и Сасанидам, рассматривали Месопотамию и Иранское нагорье как равнинную и горную части сердца империи — Эраншахра (термин, известный для сасанидского времени). С точки зрения персов, положение вавилонян в империи было, по-видимому, иным, чем жителей Египта.