Наследие Иштар. Печать Страсти
Шрифт:
После того, как мама исчезла, корабль изъяли для исследований. Я оставалась с отцом еще полтора месяца, а потом он отвез меня на Землю, к семье мамы. И вот тогда я наконец узнала, что такое одиночество…
Это натянутые улыбки, маски доброжелательности, сильно преувеличенное внимание, которое если не долг, то что-то наверняка обязательное.
– Тарочка, как спалось?
– Плохо. Опять кошмары, снилось что мама…
– Ну ничего, ты справишься, мы в тебя верим, - и меня перестают замечать…
Одиночество – это когда всем неудобно, неуютно рядом с тобой… Как
А каким, мне всегда хотелось спросить, должно быть мое самочувствие? Практически в одночасье я потеряла не только обоих родителей, но и целый мир. Удивительно, но Земля – огромная, суетливая, переполненная людьми показалась мне почему-то намного меньше привычного космического корабля. Я никак не могла понять, в чем дело, а потом поняла – закончилась близость Космоса – который всегда здесь, за стеной. Необъятный, глубокий, молчаливый. С мириадами звезд и метеоритными потоками, туманностями и кольцами планет… Не имеющий ничего общего с суетой, фальшью, поверхностностью… Мне и в голову не приходило, что космоса просто может не быть, что привычный безграничный дом может исчезнуть.
Неудивительно, что маленькая Тара отказывалась учиться, и молчала неделями. Правда, когда двоюродные братцы с сестрицами принялись втихую награждать меня щипками и тычками, я не выдержала и сломала о голову самого противного братца видео-газету. И не сказала при этом ни слова. Больше меня не трогали, но тепла в и без того натянутые отношения с новыми родственниками это не добавило.
Сложно сказать, к чему все это могло привести, если бы одна из теток не забрала меня к себе, в Звездный Городок. Не сказать, чтобы фру Керстен сразу полюбила молчаливого, озлобленного и обиженного на весь свет ребенка, но тетя поспособствовала моему переводу в Школу Изучения и Развития Космоса, и хрупкий мир в семье был установлен. Правда, я уже тогда не понаслышке знала о космосе больше, чем кто-то из сверстников. Как-то я спросила у тети – почему ко мне так плохо относятся другие члены семьи и почему я не похожа на русоголовых уроженцев бывшей Швеции?
– Что ты, Тара, совсем не плохо! – защебетала тетя, оторвавшись от сериала. – Немного странно, да. Насторожено. Ты просто слишком напоминаешь Лику, вот и все.
Ничесе, предъява. Напоминаю собственную мамулю! И что тут такого?! Оказывается, мама была приемным ребенком – найденышем из космоса. Скорее всего, не была даже землянкой. Ее подобрали в спасательной капсуле совсем рядом с Магеллановым Облаком, возле дикой, тогда еще совершенно необжитой Емеи. Насколько я поняла, маму побаивались. Все, кроме приемных родителей, которые к моменту моего воссоединения с семьей, умерли.
– Клянусь, ни у кого на Земле, даже у любительниц контактных капель и линз, я не видела таких голубых глаз!
– сказала фру Керстен.
– А когда Лика злилась, ее глаза становились зеркальными!
Странно… Я никогда не видела, чтобы мама злилась…
***
Ну
Черт возьми, это алкогольное заточение начинает нравиться! Не выйду отсюда все шесть месяцев полета…
Обидно, правда, что бывшая подруга-предательница так ни разу не зашла. Воу, она видно и не заметила, что я не выхожу! Сидит в своей черт-ттовой л-лаборатории и в ус не дует! Как же грустно…
Мои пьяные слезы прервали виноватые интонации Ри.
О, вот оно что! Предательница вспомнила о своей умирающей Таре… Почему умирающей, ты меня спрашиваешь?! Потому что я стремительно спиваюсь здесь, Римма! Одна, без компании! Наедине с трагическими воспоминаниями…
– Та-ар?! Тарий, малыш! Что случилось? Открой дверь, черт тебя подери! Ты пьяна?! Тара, это нарушение бортовой дисциплины!
Теперь надо аккуратно, по возможности ничего не роняя, ну пара книжек и торшер не в счет… лучше надо вкручивать…
Ладно, сдаюсь. Не буду вставать, вот просто облокочусь на дверь, чтобы голос звучал громче, и подлая Римма прониклась всей неотразимостью моего гнева…
– Аха! Давайте все спишем на мое неуемное пьянство!! Подруга-алкоголичка – горе на корабле!!!
– Тара, ты сейчас не только моя подруга, ты, в первую очередь, научный сотрудник экспедиции…
Голос подруги звучит уже не так уверенно.
– Научный сотрудник?! Это теперь так называется, да?! За сколько ты продала меня ему?!
– Кого продала? Кому?! Господи, ты в своем уме? Тара, открой сейчас же, и объясни членораздельно, что случилось?!
– Не притворяйся, что ничего не знала, подлая! Не притворяйся!!
– Да я и не притворяюсь! Объясни, наконец, что с тобой не так? Ты боишься летать, у тебя фобия – и ты так нажралась? О прогресс, я не подумала об этом, Тар, это скоро пройдет! Открой, я помогу тебе…
– Я выросла на корабле, черт подери меня, Римма! Я совершенно не боюсь летать! Однако надо признать, актриса ты отменная! Сколько невинности в голосе!! МХАТу 300 лет!!
И я бурно зааплодировала. Хм. Постаралась, точнее. Ну, когда попадала, получалось бурно. А потом просто принялась стучать ладонями по пластику пола.
– Это хамство с твоей стороны, Тар, напоминать мне о возрасте, - теперь голос подруги звучит обижено, - Да, я несколько старше тебя, но… Но это не дает тебе права…
– Ты же знала, что тот самый чертов «Капитан» с сайта и есть ваш чертов капитан, Римма! – перебила я ее.
– Что-о?! – даже не видя подругу, я отчетливо увидела, как раскосые глаза расширились. Я очень хорошо знаю этот тон.
– Не притворяйся, что ничего не знала!!
– То есть ты хочешь сказать, что и тогда, в клубе?...
Римма замолчала в замешательстве.
– Да ладно, - наконец она выдавила из себя, - Ему, то есть Эддару, что, нечем заняться, - но голос старшего научного сотрудника уже не звучал так уверенно.