Наследие исполинов
Шрифт:
— Но есть выход. И для вас, искателей, и для нас, поскольку перед лицом вторжения с Тсурры мы даже не союзники, мы одна команда. Земляне. Видишь вот это?
Семенов ловко подбросил на ладони небольшой шарик — один из тех, что снимал с мертвых десантников после побоища.
— Это поглотитель излучения «тоски». Щит. У меня их много, хватит на всех. А значит, объединившись, мы сумеем встретить скелетиков подобающим образом. Как тебе такая идея?
Искатель молчал, напряженно переваривая услышанное.
— Да ты не робей. — Семенов ободряюще
— Как сняли? — удивился Скотч.
— Сняли, можешь проверить.
Скотч немедленно схватился за рацию и вызвал Хиддена.
И Хидден ответил:
— Да, босс!
— Ёлы-палы! — сказал Скотч. — Техноблокаду сняли! К чему бы это?
— Да к тому, что десант уже высажен, — ответил за Хиддена Семенов. — Скорее всего вблизи места сегодняшней стычки и в месте посадки поискового рейдера. Ну же, Веселов, не робей, вынимай свой наушник, я ж вижу, что он у тебя нагруднике. Давай я тебе руки развяжу.
Он взялся за веревку; освобожденный искатель Веселов медленно-медленно вынул из кармана телефончик и приладил его к уху.
— Шеф! — хрипло позвал он.
Бригадир отозвался спустя секунд десять, не раньше:
— Кадет? Ты куда пропал, леший тебя подери?
— Я людей встретил. С турбазы. Они тут со скелетикми воюют. И предлагают объединяться. А еще они все знают про нас.
Тахир Плужник долго молчал, не зная, как поступить.
— Дай-ка мне, — сказал Семенов, поморщился и протянул руку. Веселов покорно отдал ему наушник.
«Ну, все, — с облегчением подумал Скотч. — Этот точно убедит. А наш партизанский отряд, похоже, теперь станет многочисленнее».
Через минуту Семенов вернул наушник искателю, совсем отвязал его от кедроклена и буднично позвал:
— Пошли! Мы с ним, — Семенов кивнул на Веселова, — в овраг, а вы с Валти — за остальными. И рюкзак мой не забудьте, пожалуйста!
— Не забудем! — пообещал Скотч и только сейчас сообразил, что рация в опущенной руке уже с минуту издает монотонное: «Шеф! Ты где? Шеф!» — голосом Хиддена.
Скотч поднес рацию к губам.
— Тут я! — сказал он. — Ты в порядке? Все спокойно?
— Спокойно. Я в порядке.
— Тогда дуй в лагерь, снимаемся. Все, до связи.
— Понял.
Хидден отключился. Полминуты — и рукотворная крепость в зарослях полисаула опустела.
Флот «Евразия», группа флотов «Доминион»
— Лейтенант Хмелевой, сэр! — доложил визитер.
— Проходите, садитесь, — пригласил адмирал Хемерсбрандт. Он старался говорить дружелюбно, хотя вот такие визиты офицеров в невысоких чинах к командующему флотом были, мягко говоря, нетипичны.
— Благодарю. — Лейтенант по-военному четко промаршировал по ковру и уселся на привинченный к палубе стул.
— Что у вас? — поинтересовался адмирал, решив не тратить время попусту.
Параллельно
«Хмелевой, Виктор Юрьевич, канонир шестнадцатой батареи. Окончил училище на Венере, во флоте девять лет. Четырнадцать поощрений, два взыскания. Шесть боевых вылетов». «Странно, — подумал адмирал. — Девять лет выслуги, шесть боевых, куча поощрений — и до сих пор канонир. И всего лишь лейтенант. Давно пора повысить. Хотя бы до командира батареи».
Лейтенант вдруг без разрешения встал, приблизился к столу; Тим Хемерсбрандт невольно напрягся. Рука заученно скользнула к неприметной нише под столешницей, где специальным сенсором активировались скрытые парализаторы.
Но кисть, уже коснувшаяся кнопки, замерла. Хмелевой показывал адмиралу небольшой круглый жетон с двумя латинскими буквами — «CQ». Убедившись, что адмирал увидел жетон, лейтенант так же спокойно и невозмутимо взгромоздился на стул.
Руки адмирала вернулись к терминалу. Он набрал секретный код и получил доступ к менеджеру суточных паролей. Прочел сегодняшний и требовательно уставился на Хмелевого. Тот взглядом указал на включенный референтский селектор.
Пришлось отключиться от внешнего мира.
— Ай-ти-семь-эс-икс-два-эф-вэ, — негромко, с преувеличенной артикуляцией сказал лейтенант. Пароль был назван верно.
— Слушаю вас, — сказал адмирал.
— Капитан Фокин, внешняя разведка, — представился «канонир».
Теперь стало понятно, почему этот парень до сих пор торчит на младшей офицерской должности. Так удобно разведке, а в дела ребят из разведок вмешиваться не принято. Хемерсбрандт никогда не вмешивался. И помощникам своим заказал. В конце концов, любая разведка работает на всю доминанту Земли, а флот — только на Солнечную систему.
— Что вам известно о событиях на Табаске, господин адмирал?
— Можно без господина, так короче, — предложил Хечерсбрандт.
— Идет, адмирал. Так что?
— Вторжение шат-тсуров столкнулось с непредвиденными сложностями, — ответил Хемерсбрандт. — Некие туристы организовали вооруженный отпор и даже вроде бы десант шат-тсуров слегка потрепали.
— Не потрепали. Состоялось две стычки, в одной погибли двенадцать десантников, во второй — почти сорок.
— И что сие означает?
— Среди туристов наш человек. Вероятно, туристов он и организовал на сопротивление. Но есть один фактор: он там не на задании. В отпуске. Точнее, на психореабилитации.
— Ну и что? — Адмирал пока так и не понял, что, собственно, нужно этому разведчику.
— Кроме нашего человека, среди туристов значится также оаонс-перевертыш с Иншуди. Вероятно, он также взаимодействует с разведкой своей доминанты. Цель его пребывания на Табаске неясна; известно также, что участие в «экзотик-тур» на Табаску он оплатил раньше, чем было принято решение отправить на отдых туда же нашего агента. То есть цель перевертыша — не наш агент. Его цель на Табаске.