Наследие Луны
Шрифт:
Гамильтон скользнул обратно в салон и, чувствуя себя школьником, которого отчитали за невыполненное домашнее задание, выбрался на капот. Сразу же стало понятно, что, как в кино, трюк не пройдет. Машину болтало и мотало из стороны в сторону, и молодой агент едва-едва держался, чтобы не улететь с капота.
– Гамильтон! – заорал Ли.
Обернувшись, Бен увидел мужчину, который вышел на заднюю платформу покурить. Это был один из тех, кто открыл по ним огонь из здания вокзала. Глаза его расширились, спичка повисла в воздухе и погасла. Он потянулся к кобуре, но на этот раз Бен среагировал быстрее и,
Ли поднажал, и из-под капота повалил пар, едва не ослепив Гамильтона. «Форд» бампером врезался в поезд, и Бен, ухватившись за единственный уцелевший «дворник», полетел вперед. Цепляться больше было не за что, да еще мешал пистолет в руке, и парень начал сползать по капоту вниз.
Увидев, к чему все идет, Гаррисон Ли замедлил ход, оторвавшись от поезда метров на десять, затем снова нажал на газ. Двигатель возмущенно взвыл.
– Встань на колени, ни за что не держись и приготовься! – крикнул Ли.
– Да вы что, спятили?!
Гамильтон заткнул «кольт» за пояс и, следуя приказу – неважно, насколько безумному, – развернулся лицом по ходу движения.
Последние метры между машиной и несущимся поездом преодолели меньше чем за десять секунд. Передний бампер снова впечатался в поезд. Удар был такой силы, что Бена запустило вперед, как из катапульты. Он пролетел через завесу пара от перегревшегося двигателя, из-за которой внезапно возникли перила. Юноша подтянулся, перевалил через перила и сполз на платформу, с трудом восстанавливая дыхание. Далее вставал вопрос: как попасть внутрь, когда там по меньшей мере с десяток вооруженных людей? Ответ не заставил себя долго ждать.
Гаррисон Ли, выжимая из машины последние соки, съехал с колеи направо и поравнялся с пассажирскими вагонами. Единственным уцелевшим глазом он разглядел изумленное лицо коротышки эсэсовца, генерала Гётца. Осклабившись, Ли достал «кольт» и принялся палить по окнам комфортабельного спального вагона. Фрицы были совершенно к этому не готовы. Посыпались стекла, пули летели в разные стороны – как минимум три достигли цели, – но в Гётца Гаррисон, скорее всего, не попал.
Бен понял: пора. Он сделал глубокий вдох и встал. Ноги больше не дрожали, лихорадочно бившееся сердце немного унялось – достаточно для того, чтобы привести импровизированный план в действие.
Гамильтон повернул ручку и шагнул в вагон. В углу прятались испуганный кондуктор и один из механиков состава. Бен прижал палец к губам и побежал дальше, на открытую площадку между вагонами. Он распахнул очередную дверь. В центральном проходе корчились, силясь подняться, вооруженные люди, а еще как минимум двое стреляли из пистолетов-пулеметов через разбитые окна. Бен тоже открыл огонь, стремясь в первую очередь избавиться от наиболее очевидных угроз – людей у окон. Затем два раза выстрелил по тем, кто пытался встать. Тут он увидел, как по проходу рванул Гётц, и прицелился. Щелчок. В «кольте» было пусто. Бен огляделся. Один из лежавших в проходе раненых
Тем временем Ли, заметив приближающийся просвет между вагонами, вывернул руль влево. «Форд» снова наскочил на рельс и подлетел на метр. Однако вместо того, чтобы сползти назад, маленькая машина зацепилась за бок несущегося поезда. Вытянув руку в окно, Ли ухватился за перила, не дававшие пассажирам перейти из одного вагона в другой, но тут «Форд» вдруг рвануло вправо. Выругавшись, Гаррисон сделал очередной заход, вновь направив чихающий двигателем автомобиль к вагону. Машинист дал гудок, и состав ускорился. Шансы попасть на поезд и помочь юному Гамильтону быстро улетучивались.
– Твою ж… – заорал Ли, срывая с лица промокшую насквозь повязку.
Он снова вытянул руку в окно, на этот раз удерживая руль раненой ногой. Крепко ухватился за перила и подтянулся, а затем распрямил правую ногу. Ли выдернуло из салона, и он повис на одной руке, а «Форд» на скорости резко рванул вправо, перевернулся и угодил в деревья, высаженные вдоль боковой дороги. Полковник УСС попал в то же положение, что и его бывший ученик Гамильтон некоторое время назад. Правая нога разрывалась от боли, и он знал, что его сил надолго не хватит. Хлынула кровь из разошедшихся швов. Теперь оставалось только сгинуть под колесами поезда. Полковник выругался на себя за слабость, но не гибель волновала его, а то, что он подводит юного Гамильтона.
Пальцы, наконец, разжались, однако Ли не упал. Он с удивлением поднял голову. Выбежавший из вагона Гамильтон в последнюю секунду перегнулся через поручень, схватил полковника за руку и теперь пытался его удержать. Ли был та еще ноша, но Гамильтон упорно тянул. Наконец, свободной правой рукой Ли зацепился за поручень и перевалил на площадку. Некоторое время они лежали без сил, тяжело дыша. Потом Бен, опираясь на пистолет-пулемет, поднялся.
– Прошу прощения, полковник, но генерал Гётц, кажется, уходит.
Ли хотел ухватить Гамильтона за штанину, промахнулся и упал. Выругавшись, он вытащил заткнутый за ремень «кольт» и попробовал подняться. Однако сил уже не осталось.
Бен осторожно открыл дверь, ведущую в соседний вагон, и увидел те самые ящики, которые погрузили в Кито, а потом и Гётца, затаившегося за самым крупным. В стрельбе по мишеням Бен был лучшим в своем взводе. Оставалось надеяться, что за годы, просиженные без дела в Эквадоре, навык не утратился. Однако время шло, а эсэсовец не высовывался.
– Мистер Гамильтон? Я не ошибся? – раздался голос Гётца.
Бен слушал, но не отвечал. Разглядев просвет между ящиками, он прокрался до дальней стены грузового вагона и спрятался за одним из штабелей.
– Мистер Гамильтон, меня зовут Гётц. Я знаю о ваших заслугах, юноша, и хорошо знаком с профессионалом, который вас подготовил. А еще я знаю, что полковник Ли жив. Представьте мое состояние, когда я увидел его за рулем машины, несущейся рядом с поездом, да еще с направленным в мою сторону пистолетом…