Наследие Мастера
Шрифт:
Алекс замер. Потом? А что - потом? Вернуться в Иррат, править Краем, жить как прежде? Да кому это надо?!
Из горла вырвался сухой смешок. Король? Только он сам да Мерлин знали, что прав на корону у Алекса не было. Не по праву рождения - тут он первый и единственный. Но был ещё обряд посвящения...
Он прикрыл глаза, вспоминая.
Два оборота назад, Великое Полнолуние. Претенденты на престол испокон веков проходили обряд посвящения именно в эту ночь, чтобы максимально раскрыть свой потенциал, подключиться к Силам, питающим Паутину. Александр почти не волновался. Ему всегда легко давалась
Он шёл на обряд, как на праздник, а вернулся в полной растерянности. Долго сидел в пустом зале, посреди вплавленного в пол магического рисунка и не мог понять: как же так? Почему ему досталась сила Хаоса? Все маги Края, за редким исключением, владели силой Тьмы. Изредка рождались те, кто мог повелевать как Тьмой так и Светом. Таковым был, например, Юрхек - действительно один из величайших представителей рода. А вот Хаос - проклятый дар. Все, кто им владел, кончали плохо: а лучшем случае, сходили с ума, в худшем - не могли совладать с тягой к разрушению. И уж конечно, никто и никогда не допустит такого к власти.
И как теперь выйти к тем, кто ждет за пределами зала? Увидеть разочарование на лице деда, слышать шепотки за спиной? А что дальше? Изгнание? Лишение магических сил? Почему? За что? Впрочем, он - принц Иррата, потомок Мастера, сын героически погибшего Теймура. Он сможет пожертвовать своим будущим ради Иррата.
Александр гордо вздернул подбородок и шагнул к двери, но тут объявился Мерлин. Откуда ворон узнал, что Алексу досталась сила Хаоса? Не важно. Но он смог объяснить принцу, что крайне необязательно признаваться и портить себе жизнь из-за дурацких предрассудков. Что Хаос - это нормально, и некоторые из прошлых правителей тоже обладали проклятым даром, просто скрывали его, и при этом великолепно справлялись со своими обязанностями. И незачем принимать всё так уж близко к сердцу и уходить от ответственности. Или принц хочет, чтобы трон перешёл к двоюродному дядюшке, у которого и без силы Хаоса в голове ветер свищет?
И Алекс позволил себя уговорить. В конце концов, мудрый ворон не мог дать плохого совета.
Гораздо позже Мерлин рассказал ему о Мастере, Бесформенном, великом противостоянии и том, чьим воплощением является принц. А так же о миссии разрушения. А когда Алекс в ужасе отказался от подобных перспектив, тут же пошёл на попятный: мол, ничего такого в виду не имел, проверка на вшивость.
И только после мятежа Безликого, когда старый колдун (теперь уже колдун) показал своё истинное лицо, Александр всё понял.
Он и сам не знал, почему не погнал взашей вернувшегося через год Мерлина, почему позволил тому творить всё, что вздумается. Алекс выслушивал его советы, принимал условия игры... Но в вопросе быть или не быть Паутине оставался непреклонным: Быть!
Но сегодня... Сегодня он понял: Паутина ничего не значит. А уничтожить её - лучший способ отомстить.
– Мерлин!
– крикнул Алекс в потолок, - Я готов!
Язвительный смех был ему ответом.
Глава 27. Завершающая и очень короткая
Пять
Воспоминания Алекса объясняли многое, вот только исправить уже ничего нельзя. А жаль. Как оказалось, он такая же жертва обстоятельств, как и я. Впрочем, сожаления оставим на потом.
До назначенного богиней срока ещё оставалось время, и я провёл его, болтая с Доро, листая гроссбух и поедая традиционные пирожки с творогом. Есть вещи, которые никогда не меняются! Наверное, после свидания с богинями, стоит вернуться сюда и снова заняться ремеслом охотника. По крайней мере, это куда интереснее, чем работа таксиста. Или все же принять предложение Парцела? Тоже не плохо.
Я уже стоял на пороге, когда из Паутины шагнула Джемма. Я смотрел, как она идет ко мне. Стук собственного сердца казался единственным звуком в окружающей тишине.
Джемма остановилась в паре шагов от меня и прямо посмотрела в глаза.
– Арчи, я… - она запнулась, тонкие пальцы теребили выбившийся из прически локон.
Я шагнул вперёд и прижал её к себе…
Строго в назначенный час я объявился перед дворцом Ирратов.
В прошлый мой визит в мире начиналась зима, и валил снег. Сейчас же в лицо дул тёплый, напоённый ароматами весны ветер. Зеленела молодая трава, на растущих вдоль дорожки кустарниках распускались почки. Где-то в саду заливалась трелью весёлая пичуга, радуясь долгожданной весне.
Знакомое полотнище белёсого тумана зацепилось за ветку раскидистого дерева.
– Я знал, что ты непременно объявишься, баньши, - сказал я ему.
– А я знал, что и в этот раз победа будет за тобой, - ответил он и прибавил имя, которым меня звали много тысячелетий назад, когда душа была юной и свободной.
– Ты знал с самого начала? – спросил я у представителя древней расы.
– Конечно! Мы, баньши, смотрим в самую суть! Я видел тебя и твоего брата. Но предугадать исход поединка не дано никому. Я рад, что в этот раз выиграл ты. Мне нравится твоё творение!
Я не придумал, что сказать. Паутина, как моё творение – в голове не укладывается!
– Думаю, мы больше не увидимся, - сказал баньши, - удачи, бродяга!
Полотнище тумана колыхнулось в последний раз и растаяло.
Я повернулся, чтобы войти во дворец, да так и застыл, увидев перед собой целое созвездие прекрасных дам.
Четыре богини стихий, чья власть распространяется не только на Иррат, но и все другие миры Паутины. Двоих – зеленовласую Леа и обладательницу роскошной песочно-золотой шевелюры Сахару я хорошо знал. Что касается остальных, то рыжая, безусловно, Аламандра, повелительница Огня, а экзотическая красотка со смоляными локонами должна быть Мариной.
Ещё здесь присутствовала так хорошо мне знакомая малютка Свиланн.
Леди смотрели строго и оценивающе, и я почувствовал огромное желание удрать от этого «женсовета». А прекрасные дамы вдруг, как по команде, присели в изящном реверансе и склонили головы, и от этого мне стало совсем не по себе.
Чтобы не выглядеть совсем уж идиотом, я отвесил куртуазный поклон. Чему-то подобному меня обучали перед тем, как отправить с секретной миссией ко двору одного из многочисленных королей провинциальных миров.