Наследие Рипера

Уайлд Джоанна

Бита, ударившись о деревянный пол, зазвенела и покатилась.

Глаза Миранды метнулись ко мне, полные отчаянной надежды, которая быстро развеялась, так как ни один из мужчин не сдвинулся с места. Затем Хос заговорил:

— Время вышло, сладкая. Обычно люди закрывают глаза. Но решать тебе.

Миранда застонала, крепко закрыв глаза, и напряглась всем телом.

Хос повернулся ко мне, улыбнулся и послал воздушный поцелуй.

А потом спустил курок.

Ругер

Софи

заметалась в моих руках, яростно вырываясь. Ее сука-соседка закричала и упала на пол, драматично растянувшись на нем.

Никто не заметил, что чертов пистолет не был заряжен.

Я пытался утихомирить фурию в своих руках, ненавидя Хоса, так как ублюдок просто стоял и усмехался мне, как надменный подонок, каким он всегда и был. Серьезно, чертов поцелуй? Твою мать. Софи ударила пяткой и попала по моей голени. Я зарычал, а она ударила второй раз в то же место. Со всей злостью.

— Ставлю пятьдесят баксов, что твоя мамочка уделает тебя в честном бою, — подколол Хос.

Крик Миранды неожиданно оборвался, и она замерла, открыв глаза и ошеломленно оглядываясь вокруг. Наконец-то эта курица поняла, что не умерла. Софи замерла, что не могло не радовать мою голень.

— Кажется, я начинаю повторяться, — прошептал я ей в ухо, — но, если я уберу руку, тебе лучше быть тихой. Поняла?

Она быстро кивнула.

Я отпустил ее, и Софи тут же отпрянула. Быстрая, словно змея, она занесла руку и дала мне затрещину. Это было адски больно.

Проклятье.

— Ублюдок, — выпалила она. — Вы меня чертовски напугали! Какими садистами надо быть, чтобы сделать такое?

— Разве не нужно было, чтобы она надолго это запомнила? — спросил я, уставившись на нее. — Господи, или ты хотела, чтобы мы ее убили?

Лицо Софи исказилось, рот открылся, но прежде, чем она смогла хоть что-то сказать, сука на полу стала рыдать. Громко. Я понял, что Миранда все делала громко. Хос двинулся к ней, взял Миранду за руки, поднял и поставил на колени. Он поймал ее подбородок, заставив встретиться с ним глазами.

— Мы сделаем это снова, только уже из дула вылетит пуля и размозжит тебе мозги. Поняла?

Она неистово замотала головой, а ее рыдания стали еще противнее. Как такое вообще возможно? Затем я уловил запах мочи, его трудно с чем-то спутать, и вздохнул. Конечно же, она наделала лужу.

— Каждый чертов раз, — пробормотал я.

Хос фыркнул.

— Ссыкуха.

— Я просто не могу в это поверить, — произнесла Софи, сжимая и разжимая руки, трясясь от адреналина.

Она была так зла, что забыла, что нужно бояться. Это-то мне в ней и нравилось — в Софи был стержень. Но прямо сейчас она действовала на нервы. Нам еще многое нужно сделать, а времени, перед тем, как покажутся Джеки, мало.

— Я думала, вы убили ее. Она думала, что вы убили ее. Как вам это удалось?

— Мы хотели привлечь ее внимание, — ответил

я, мой гнев сходил на нет. — Страх смерти положительно влияет на людей. В следующий раз она будет принимать лучшие решения.

Софи открыла рот, но тут же закрыла, стукнув зубами и сверкнув глазами.

Звук отрываемой изоленты пронзил воздух, когда Хос вновь залепил Миранде рот. Слава яйцам. Я устал от ее шума, был вымотан ночной поездкой, а еще — ужасно голоден.

— Иди к себе, — сказал я, проводя рукой по своим коротким волосам.

Я уловил собственный запах, когда поднял руку. Черт. Неплохо бы принять душ перед поездкой в Кёр-д'Ален.

— Мы не перестараемся, обещаю. Но не забывай, Ноа провел прошлым вечером больше часа, прячась на пожарной лестнице. На высоте четырех этажей, Софи. А приятель твоей няньки, кстати, насильник, проходящий по всем базам. Сучка знала об этом. И все равно пригласила его, когда в ее квартире был ребенок. Так что особо не жалей никого из них.

Глаза Софи округлились.

— Как вы все это узнали?

— Они сами сказали, — ответил Хос.

— Не думаю, что насильник стал бы делиться такой информацией, — предположила она.

— Мы очень хорошо умеем убеждать, — ответил я ей. — Просто нужно правильно задавать вопросы. Иди домой, Соф. Нам нужно тут закончить, и мы начнем собираться. Я устал, милая.

— Все это неправильно. Я чувствую себя сообщницей, — Софи мотнула головой, — и мне это не нравится.

Да ради всего, бл*дь, святого... Она не была так уж расстроена тем, что стала «сообщницей», когда указывала на квартиру Миранды чуть ранее. Немного поздновато для угрызений совести в такой игре, как эта.

Довольно.

— Правда? Тебе это не нравится? Лично мне не нравится то, что другого ребенка могут изнасиловать только потому, что он не будет настолько умен, чтобы спрятаться на пожарной лестнице, — заговорил я, медленно входя в ее личное пространство и прижимая ее к стене. — А как насчет этого? Ты уйдешь и заберешь с собой чувство вины по поводу того, что стала сообщницей, а я продолжу выполнять грязную работу, чтобы ты не запачкала свои чертовы пальчики. Затем вечером мы откроем бутылку вина и поговорим о чувствах друг друга. Возможно, за разговором мы съедим плитку шоколада, а потом посмотрим вместе «Дневник памяти». Такой план тебе подходит?

Она коснулась спиной стены, а я подошел к ней вплотную и положил руки по обе стороны от ее головы. Я уставился на нее, сжигая взглядом.

— Черт, Софи. Думаю, учитывая обстоятельства, я и так проявил нечеловеческую сдержанность. Это не какая-то дурацкая шутка. Ноа смог выжить прошлой ночью только потому, что не уснул и постоянно был начеку на пожарной лестнице, а не потому, что эти уроды подумали пошевелить пальцем, чтобы помочь ему. Они мучили маленького мальчика и смеялись над ним. Теперь их очередь. И не ожидай, что я буду сожалеть об этом. Иди. Домой.