Наследие Рипера
Шрифт:
— У меня тоже хорошие новости, — широко улыбаясь, сказала я.
— Какие?
— Мама получила работу! — сказала я. — Буду работать в стоматологии рядом с твоей школой. Смогу каждый день отвозить тебя в школу, а потом забирать после продленки. Больше никакой работы по вечерам! Что скажешь?
— Охрененно, мам! — на чистом глазу заявил Ноа.
— Ноа! Разве мы говорим такие слова?
Его лицо омрачилось, и он замотал головой.
— Прости, — сказал он. — Дядя Ругер сказал, чтобы я не говорил этих слов, когда
Ругер пристроил леску с рыбой под крыльцо, а я перевела на него взгляд.
— Ноа рассказал, что ты говорил ему не выражаться в моем присутствии? — спросила я, приподнимая бровь.
— Это длинная история, — ответил он. — Рассказывать я ее тебе не собираюсь, так что ты можешь либо отбросить эти мысли и разделить с нами ужин с рыбой на гриле, либо взбеситься. Результат все равно будет одинаковым.
Я уставилась на него, а Ноа начал извиваться, просясь с рук на землю. Я его отпустила, и сын тут же поднял леску с рыбой, так гордо, что почти сверкал.
— Мы с дядей Ругером приготовим ужин, — заявил он. — Будем есть мою рыбу. Можешь к нам присоединиться!
Я уставилась на три тоненькие радужные форельки, размером меньше любого допустимого. Затем вопросительно посмотрела на Ругера.
Он пожал плечами.
— У меня в холодильнике есть маринованный лосось, — сказал он. — Зажарим его на гриле с кукурузой.
— Я купила для Ноа его любимые макароны с сыром, — ответила я. — Может, я приготовлю их, пока ты будешь готовить гриль?
— Звучит отлично.
Ужин был немного странным, но не таким, как можно было предположить, учитывая все обстоятельства. Я заняла себя приготовлением макарон и овощей, пока Ругер и Ноа чистили рыбу. Я была не в восторге от идеи того, что Ноа был с ножом, но Ругер очень аккуратно учил его, объясняя каждый шаг, пока вспарывал рыбу, вынимал внутренности и промывал ее. Мы завернули рыбу в фольгу и отправили на гриль. Ноа убежал играть, а я села за стол.
— Значит, теперь у тебя есть работа? — спросил Ругер, облокотившись на перила и изредка поглядывая на еду.
Было ощущение, что в выходные между нами ничего и не случилось. С таким ходом событий я могу согласиться. Отрицание для меня всегда было отличной стратегией.
— Да, — ответила я. — И хорошая работа. После трех месяцев испытательного срока у меня будут все привилегии, а со следующего года даже неделя отпуска. Еще раз спасибо, что забрал Ноа.
— Не вопрос, — пожав плечами, ответил он. — Он не доставляет неудобств, если не считать постоянной болтовни о Скайлендерах. Он когда-нибудь от этого устает?
— Нет, — ответила я.
В его глазах пробежала искорка юмора, и я улыбнулась в ответ. Я вдруг поняла, что, по крайней мере, нас объединял Ноа, и не важно, как чертовски запутаны наши отношения.
— Ты отлично его воспитываешь, — сказал Ругер. — Хочу, чтобы ты это знала.
— Спасибо, — меня поразили его слова. —
Дерьмо, я правда сказала это вслух? Почему я обязательно должна была все испортить, как только все начало налаживаться? Он же на меня вовсе не нападал. Вместо этого он лишь спокойно мне улыбнулся, что было странно и ощущалось только хуже.
— Ты все сама поймешь, — ответил он.
Черт.
Он отошел и начал переворачивать на гриле кукурузу, пока я подозрительно его изучала. Он ничего не говорил, только вынул телефон и проверил сообщения. Да, это определенно хуже. По крайней мере, когда мы ссоримся, я точно знаю, что происходит.
Если говорить о хорошем, форелька Ноа была довольно вкусной — все три кусочка, которые мне достались. Ноа отложил лосось и начал есть макароны в форме Губки Боба с сыром, что меня совершенно не удивило. Ругер поразил меня, достав бутылку игристого сидра, чтобы отпраздновать мое получение новой работы. Ноа решил побыть эстетом, и пил сок из настоящего бокала для вина. Должна признать, я была поражена. После ужина мы мыли посуду, а Ноа снова убежал, предупредив, однако, что вернется домой через десять минут.
— Ты начинаешь работать завтра? — спросил Ругер, пока я загружала посудомоечную машину.
— Ровно в девять, — ответила я, чувствуя небольшое волнение. — Все просто идеально. Поверить не могу, что все так хорошо получилось. Еще раз спасибо, что помог сегодня. Ты даже представить не можешь, как это было для меня важно.
— Как я понял, ты не стала добиваться работы в «Лайн», — сказал он, выгнув бровь.
Я поморщилась и отвернулась.
— Э, на самом деле, я не очень сильно хотела ее получить, — ответила я. — Не хочу работать на клуб.
— Да, ты достаточно четко выразила свое отношение к клубу, — сказал он, и мое настроение немного испортилось. — У меня для тебя кое-что есть.
— У этой фразы много значений, — ровным тоном отозвалась я.
Он хмыкнул, и мне стало немного лучше. Это была не злая ухмылка.
— У тебя грязные мысли, Соф? — уточнил он. — Серьезно, это важно. Пойдем в гостиную.
Я последовала за ним, а потом села на стул. Он сел на диван и похлопал рукой по месту рядом с собой. Я отрицательно покачала головой. В руке он держал толстый, среднего размера конверт.
— Не получишь сюрприза, если не подойдешь.
— Почему ты думаешь, что я хочу его получить?
— О, ты его захочешь, — сказал он, полностью довольный собой.
Я встала и медленно подошла к нему. Он схватил меня за руку и привлек к себе, опустив себе на колени. Я в шутку на него замахнулась, но он в ту же секунду передал мне конверт и с любопытством стал наблюдать, поэтому я позволила ему выиграть.
К тому же, сидеть у него на коленях мне нравилось. Да, знаю. Это глупо. Но я всего лишь человек.